— За что?
— В том-то все дело. — Она боком присела на стул и прикрыла глаза. Алекс никак не мог взять в толк, играет она или переживает всерьез. — Я не знаю, за что. И это тоже унизительно, понимаете?
— Не совсем, — сказал он осторожно. — Вы говорите об… убийстве?
— Убийство — последнее звено. Все началось давно, и меня предупреждали о том, что может случиться самое худшее, но я не верила, конечно!
За плечом произошло какое-то движение, Алекс оглянулся, Анна Иосифовна повелительно махнула рукой, и створка тихонько притворилась.
…Кто там может быть? Ах да! Кудесница Маргарита Николаевна с очередной порцией пирогов на блюде!
Или нет?
В этом странном и прекрасном доме все не то и не так, как кажется на первый взгляд!..
— Я в неудобном положении, — вдруг заявила Анна Иосифовна. — Я ничего о вас не знаю, и мне вас, прямо скажем, навязали, но у меня нет выбора. Вы должны узнать обо всем, а я, видимо, обязана вам рассказать.
— Давайте я попробую, — предложил Алекс. — А вы скажете, прав я или нет. Хотя бы в том, что мне удалось понять. На данный момент.
Прищурившись, она посмотрела на него.
— Н-ну, попробуйте.
— Некоторое время назад вы стали получать письма с угрозами. Кстати, как они приходили? По электронной почте?..
Она кивнула.
— Вначале вы вообще не обращали на них внимания и просто удаляли. Потом они стали вас раздражать. Затем вы забеспокоились. Потом, видимо, испугались.
— Те, что я распечатала для вас, самые безобидные, поверьте мне!..
Алекс помедлил.
— Верю, — согласился он так, как будто вовсе не соглашался. — Очень неосмотрительно было с вашей стороны оставлять их на столе, Анна Иосифовна!
— Да, но я не предполагала, что в день вашего первого появления в издательстве случится это чудовищное убийство! — Она опять раздула ноздри.
…На что она сердится? На него за то, что он появился в издательстве, или на то, что произошло убийство? Да еще такое… неэлегантное!
— Я собиралась спокойно побеседовать с вами, но в этот момент вдруг началось это светопреставление, а потом, — она махнула рукой, — мне уже было не до записок. Впрочем, вы видели сами!..
— Видел, — опять согласился Алекс так, как будто вовсе не соглашался. — Кто еще знал о том, что вам угрожают? В издательстве знали?
— Нет, — быстро сказала она и решительно потушила в пепельнице сигарету. — Никто не знал.
Слишком быстро и слишком решительно.
— Вы поймите, Алекс, у нас совершенно особенная обстановка! Мы действительно одна семья, хотя у нас работает несколько сотен человек, а если считать склады и оптовые базы, почти две тысячи! И я сделала все для того, чтобы люди на самом деле болели за дело, которому они служат! Служить книгам — это прекрасно! Мне даже представить страшно, что было бы, если б я затеяла, например, внутреннее расследование!..
Алекс удивился — совершенно искренне.
— Вы хотите сказать, что служба безопасности тоже не в курсе?!
— Никто не в курсе. Только я и…
Она вдруг замолчала. Он ждал.
— Хотите чаю, Алекс? — спросила она совершенно другим тоном, светским, легким, угощающим.
— Так, — сказал он скорее себе, чем ей. — Значит, служба безопасности нам ничем помочь не может.
— Я все время удаляла из почты все эти гадости! Ну, у меня просто не было сил на это смотреть! Я сохранила только последние, которые вы нашли у меня на столе.
— Их нашел ваш заместитель. И немедленно поставил в известность еще одного вашего заместителя, вернее, заместительницу.
Анна Иосифовна пожала плечами:
— Теперь это уже не имеет значения. После убийства вряд ли мне удастся восстановить репутацию издательства! И если бы вы только знали, Алекс, как я ненавижу человека, который посмел вторгнуться в мой мир! Вторгнуться, нагадить в нем и исчезнуть! Как же я его ненавижу!
Алекс знал такую ненависть — острую, обжигающую, не дающую дышать. Знал так хорошо, как будто она была его собственной!.. Впрочем, у него ведь есть и своя, должно быть, точно такая же.
— Убитый… имеет какое-нибудь отношение к «Алфавиту»?
— Никакого. Он не наш. Личность пока не установили, так мне сказали в милиции.
— Странно, — задумчиво произнес Алекс. — Вот это на самом деле странно.
— Что?..
Он поднялся, подошел к печке и потрогал гладкие теплые изразцы.
— Я был уверен, что этот человек — сотрудник издательства и его имя будет легко установить. Иначе совсем непонятно, как он оказался в том коридоре, да еще в рабочем комбинезоне!.. Как он туда попал? Кто его пустил? Зачем? Мимо ваших церберов муха не пролетит, а он просто так зашел?!
— Каких… церберов?
Алекс улыбнулся.
— Тех, которые сторожат двери, Анна Иосифовна, — пояснил он. — В первый раз я объяснялся с ними, наверное, минут двадцать! Кто я такой и что именно мне нужно в вашей… цитадели!
Анна Иосифовна улыбнулась в ответ — довольно натянуто.
— Не в цитадели, Алекс! В обители! Вы же именно это хотели сказать?..
— Как я мог перепутать, — пробормотал он, — цитадель с обителью?..
Они помолчали — каждый о своем.
— Расскажите мне о ваших заместителях, — попросил Алекс. — Я же должен с кого-то начать!..
— Катюша — отличный управленец…
— Кто это — Катюша?
— Катюша Митрофанова, — с некоторым недоумением пояснила Анна Иосифовна. — Первый заместитель. Она довольно бойка, и подчас не там, где надо, но вполне управляема и профессиональна. Хотя вот сейчас сделала, с моей точки зрения, страшную глупость! Зачем-то уволила Володю Берегового, а он прекрасный мальчик, просто прекрасный! Отличный работник, и мама у него нездорова!.. Впрочем, это неважно. Саша Стрешнев выбился из редакторов, и начальник из него, прямо скажем, никакой. Зато у него отличное чутье, я бы даже сказала — нюх. Он за версту определяет перспективных авторов и умеет с ними работать. Вадик был еще лучше, но с ним пришлось расстаться. Вадим Веселовский. — Она снова закурила и помахала спичкой, на конце которой трепыхался крохотный огонек. Огонек мигнул в последний раз и погиб. — Вы пришли на его место.
— Почему пришлось расстаться?
— Алекс, прошу меня извинить, но я готова отвечать на любые ваши вопросы, связанные с… ужасным происшествием. Вадим с ним никак не связан, поверьте мне! И причина его ухода не имеет никакого отношения…
— Ко мне, — закончил Алекс.
— К делу, — мягко поправила Анна Иосифовна.
— Вам именно… пришлось расстаться? Или он ушел сам?