– Нет, – мотнула я головой и поплелась к ступенькам.
Сказав лаконичное «я помогу», Воронцов забрал у меня сумку, и мы направились в дом.
Екатерина Петровна косо посмотрела в мою сторону, тихо фыркнула и скрылась за дверью кухни. «Фыркай, делай вообще что хочешь, мне сейчас все равно».
В комнате было все по-прежнему.
– Бросьте сумку куда-нибудь, я ее потом разберу, – грустно сказала я и шагнула к шкафу.
Он подошел ко мне сзади, обнял и прошептал куда-то в шею:
– Не сердись, я просто беспокоюсь о тебе.
– Знаю, – ответила я и погладила его руку.
Он поцеловал меня в макушку. Нежно.
– Береги себя.
– Постараюсь, – улыбнулась я, и он ушел – тихо и поспешно.
Я обернулась и посмотрела на закрывающуюся дверь.
«Как же я люблю его!
Просто так...»
Глоток свободы!
– Сегодня мне можно не убираться и не лицезреть Екатерину Петровну. Буду делать только то, что захочу, – подмигнула я своему отражению в зеркале.
Юрий Семенович, поворчав немного, согласился на поход к реке. Вот там, у девчонок, я его и планировала оставить (но пока он об этом ничего не знал).
– Делать мне нечего, как только по лесу прогуливаться, – ворчал Юрий Семенович, когда мы покидали территорию участка.
– Не сердитесь, я бы и одна сходила, но это причуды Виктора Ивановича.
– Сидела бы тихо, а то ишь какая неугомонная.
– Много вы понимаете, – заворчала уже я.
– Тебе Максим что-нибудь рассказывал? – поинтересовался Юрий Семенович.
– Да так, по мелочи, – осторожно ответила я, – он мне не очень-то доверяет.
Больше мы не разговаривали до самой реки.
Около домика на бревне сидел Осиков, мама сидела рядом и держала его за руку. Наверное, чтобы не вырвался и не убежал от своей судьбы.
– Я не верю глазам, ты опять решила нас навестить, – поднимаясь, сказала моя мама, – что ты принесла?
– Ничего, – покачала я головой, – вот познакомьтесь, это Юрий Семенович, мы вместе работаем.
Осиков церемонно кивнул, мама поджала губы.
– Где девчонки?
– Гуляют твои девчонки, в доме бардак, а им и дела нет, – ворчливо ответила мама.
– Юрий Семенович, проходите, будете почетным гостем, – распахивая дверь, сказала я. – Располагайтесь, где удобно, и ни в чем себе не отказывайте.
Мама, вспомнив, что она тут самая главная, быстро отодвинула меня в сторону и накинулась на Юрия Семеновича со своим взрывоопасным гостеприимством.
– Проходите, проходите, – промурлыкала она, – сейчас будет чай и печенье. Если бы моя дочь заботилась обо мне лучше, то поверьте, я бы вас угостила чем-нибудь более вкусным.
Осиков торопливо вскочил и собрался было проследовать за Юрием Семеновичем, но моя рука тяжело легла на его плечо. Арсению Захаровичу явно стало плохо, даже волосы на его голове отлипли от макушки и встали дыбом.
– Вы, пожалуй, начинайте чаевничать без нас, а мы с Арсением Захаровичем сейчас отыщем девчонок и вернемся.
Юрий Семенович заволновался – ему велели следить за моей безопасностью. Я выразительно показала глазами на Осикова (чем не охранник?), и садовник немного успокоился. «Да уж, не сомневайтесь, в случае опасности Арсений Захарович вступится за меня... если от страха не упадет в обморок... и если не он тот самый убийца, от которого вы, Юрий Семенович, должны меня спасать».
Осиков уже понимал, что сейчас его ждут малоприятные моменты, и по уже сложившейся традиции стал нервно икать. Я потащила его к деревне.
– Зачем так быстро, куда мы идем? – нервно попискивал Арсений Захарович, перебирая пухлыми ножками.
– Сейчас я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать. Это понятно?
– К чему такой тон?!
– Допрыгались вы, Арсений Захарович, ох, допрыгались!
– Я этих намеков не понимаю, – Осиков замотал головой.
– Сейчас поймете, поверьте, я умею доходчиво объяснять, мы с вами быстро найдем общий язык.
Как только мы оказались около зарослей кустарника, я тут же поволокла туда будущего отчима. Прижала к дереву и крепко вцепилась в его куртку.
– Это вы убили Служакова?
– Ты что говоришь, как можно?
– А почему нет? – ласково поинтересовалась я.
– Я не убийца, и вообще, зачем мне это делать? Я требую объяснений!
– Нет, – замотала я головой, – это я требую объяснений. Фамилия вашего напарника, который якобы умер... Он умер?
– Умер, – утвердительно кивнул головой Осиков, – честное слово, умер.
– Так вот, если не ошибаюсь, его фамилия была Служаков?
– Я точно не помню, – забормотал Арсений Захарович.
– А придется вспомнить!
– Да, Служаков, и что дальше?
– А вот у убитого точно такая же фамилия, не правда ли, странное совпадение?
– Это однофамилец, я уверен, это однофамилец...
– Я хочу услышать правду! – схватив Осикова за куртку, я его хорошенько встряхнула. – Это сын вашего напарника? Родственник? Отвечайте!
– Сын, – еле слышно произнес Арсений Захарович.
Кто бы сомневался!
– И что вы мне можете сказать об этом? Почему вы раньше молчали?
– А что говорить, что говорить... Если бы я сказал, что надо будет делиться или что по нашему следу уже идет человек с двумя судимостями, разве бы вы поехали со мной?
– Какие судимости?
– Илья этот два раза в тюрьме сидел, вот он раньше и не мог бриллианты забрать, он что-то слышал от своего отца, но наверняка не знал. Мы с ним освободились почти одновременно, он нашел меня, но я сбежал... вернее, думал, что сбежал, но он следил за мной... то есть за нами... – Осиков сбивался и непрерывно икал.
– А он-то за что сидел?
– Не знаю я!
– А что вы вообще знаете? Мы вам зачем понадобились?
– С вами не так страшно и не так заметно, вроде семья... ик-ик-ик... Я боялся, боялся Илью, он сильный и безжалостный!
Я закатила глаза – просто сказка про серого волка.
– Сейчас я вам устрою такую семью! – гневно выдала я, встряхивая Осикова уже два раза подряд.
– Он мог убить меня... и вас...
– Как же вы посмели скрывать это от нас?!
– Я думал, что мы быстро все найдем... но дело затянулось... Мне же много не надо, – забормотал Арсений Захарович.