На глаза навернулись слезы.
– Не расстраивайся, – участливо произнес Антон, – скажи, что надо, я попытаюсь помочь.
Отличное предложение. Интересно, как он отреагирует, если я раскрою рот и заявлю:
«Я сотрудница спецбригады по расследованию особо тяжких и опасных преступлений. Мой муж Гри был отправлен на работу под прикрытием в паре с Мартой Карц. Я понятия не имею, где он. Из моих документов убраны все сведения о регистрации брака. Какая-то принципиальная заведующая загса по приказу моего высшего начальства переделала кучу бумаг. Больше всего на свете я хочу получить возможность хоть изредка тайком смотреть на Гри, только смотреть, ничего более, я не приближусь к нему».
Но есть слова, которые нельзя произносить вслух. Я еще раз оглушительно чихнула и сказала:
– Спасибо, Антон, неприятно, что я разозлила Анну Ивановну, она мне нравится. Если действительно хочешь помочь, познакомь меня с Козихиным, уговори его не трогать резиновые перчатки и отдать их мне.
– Степан не пользуется ими, – успокоил меня энтомолог. – А зачем они тебе?
– Хочу передать их нашему эксперту Фатиме. С тех пор как англичанин Уильям Гершель, полицейский чиновник в Индии, в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году выдвинул теорию об уникальности и неизменности папиллярного рисунка ладонных поверхностей человека, люди, которые хотят скрыть свое участие в преступлении, натягивают перчатки на руки. Да только в наши дни криминалисты легко снимают отпечатки внутри перчаток. Преступники же натягивают их на руки, и «пальчики» остаются на изнаночной стороне, – объяснила я. – С Зоей Владимировной я договорюсь сама, а вот к Козихину не подберусь.
– Ну, это легко, – обрадовался Антон и взял мобильный.
Я покосилась на часы. До конца смены Зинаиды остается двадцать минут, пора занимать пост у служебного входа в «Бразилию».
– Степан Сергеевич может встретиться с тобой завтра в восемь утра, – радостно воскликнул Антон, – другого свободного времени у него нет.
– А еще говорят, что богатые спят до полудня, потом завтракают целый час, идут на массаж, принимают ванну, – протянула я.
– Козихин все время пашет, – не согласился энтомолог, – ну как, это устраивает тебя?
– Конечно, – кивнула я. – Спасибо за сообщение о Павлике и за помощь, я теперь твоя должница.
– Долги надо платить, – серьезно заметил энтомолог.
– Непременно, – пообещала я.
– Тогда поехали в кино? – обрадовался Антон. – Выбирай фильм по своему вкусу.
– Прости, не могу, – изобразив огорчение, сказала я, – весь вечер забит работой.
– Но время на кофе у тебя нашлось, – тихо сказал он.
– Это по службе, – парировала я, – пришла получить от тебя информацию.
– Понятно, – протянул Антон, – ладно, подожду, пока у тебя образуется свободный часок. Кто такой Дима, которому ты вчера звонила?
– Коллега, – ответила я.
– Просто сослуживец или?.. – уточнил он.
Я встала.
– Коробок скоро станет счастливым отцом. Сына ему должна родить милая девушка Лапуля. Извини, сомневаюсь, что в ближайшее время смогу насладиться интересным фильмом, Дима собрался играть свадьбу, у нас полно хлопот.
– Помогаешь устроить торжество? – улыбнулся Антон.
– Коробок мой ближайший друг, – пояснила я, – прости, честное слово, мне некогда.
– Удачи, Танюша, – пожелал энтомолог.
– И тебе того же, – не осталась я в долгу.
На улице лило, как в Индии в сезон дождей, но у меня при виде потоков воды на душе стало радостно. Мало кто откажется сесть в комфортабельную машину, когда над головой разверзлись хляби небесные.
Припарковав машину почти впритык к служебной двери, я замерла, вглядываясь в окно. Ждать пришлось недолго, на работу люди могут опоздать, а вот домой, в особенности если орудуют тряпкой, вылетают со звонком, оповещающим об окончании смены. Железная дверь распахнулась, на крыльце стали появляться женщины, некоторые без зонтов. С утра погода радовала москвичей солнышком, зачем тащить в сумочке лишнее?
Я смотрела, как дамы накрывают голову пластиковыми пакетами, в которые покупатели складывают на выходе покупки, кое-кто навязывал полиэтиленовые мешки на ноги. Толпа редела, Зинаида все не показывалась. В конце концов крыльцо опустело, я посидела еще четверть часа и пошла к менеджеру.
– Тряпкина? – уточнил он. – Так она давно сама к вам поехала. Заявление об уходе на стол бросила и умчала.
– Вы уверены? – с удивлением спросила я.
Менеджер потер руки.
– Только вы ушли, как я Зину в отделе сыров увидел, подошел к ней и говорю: «Будь человеком, поднимись на второй этаж и купи платье в «Мара», там совсем недорого. Не позорь нас, придет адвокат, увидит твою жуткую юбку с футболкой, когда ты форму снимешь, подумает: «Бразилия» бомжей на работу принимает.
Зинаида удивилась и начала расспрашивать шефа. А тот в полном восторге рассказал ей, что юрист будет ждать ее по окончании рабочего дня. Через сорок минут Зина притащила заявление и в ответ на вопли менеджера, что не заплатит ей ни копейки, если она не отработает положенные две недели, заявила:
– Плевать! Меня наследство ждет, сами гнилую колбасу очищайте.
– Чего, она до вас не добралась? – бубнил идиот. – Сумасшедший дом в Москве, пробки офигенные, маршрутки по два часа километр едут.
Сил продолжать беседу с кретином не было, я вернулась в машину и позвонила Димону.
– Что? – обморочным голосом прошептал Коробок.
– Все так плохо? – сочувственно спросила я.
– Ты когда-нибудь покупала невестин наряд? – спросил хакер.
– Нет, – призналась я, – в свое время обошлась без свадебных атрибутов.
– Серое с воланами, белое, вышитое цветами, персиковое с корсетом, бежевое в блестках, – затараторил Димон, – платьев гора! А еще чулки, туфли, тряпка на башку, забыл, как называется!
– Фата, – подсказала я.
– Верно, – вздохнул Димон, – почему женщины любят все усложнять? Отчего не пойти в загс нормально одетой? Лапе лучше сейчас о здоровье подумать! Я пока их с Каро в магазин вез, ей постоянно кто-то звонил, а она отвечала:
– Да, конечно, отдам коробочки! Непременно сделаю коробочки!
Чем она занимается? Какие коробки?
– Значит, тебя все же взяли в магазин, наплевав на все приметы, – засмеялась я.
Коробок издал протяжный стон.
– Лапа было заикнулась, что не положено жениху до церемонии на прикид глядеть, а Карфагеныч ей мораль прочитал. Дескать, жена да убоится мужа, нельзя без супруга ничего делать, начинается с самостоятельного выбора шмоток, а заканчивается тем, что баба лично распоряжается семейной кассой. Вот я и сижу в бутике размером с автобусную остановку. Думал, здесь один наряд будет, быстро его схватим и уйдем. А их все тащат и тащат! Лапа мухой носится и жужжит: «Котик, бантик слева или бантик справа? Котик, бантик справа или бантик слева?» Да хоть на макушку нацепи, только покупай быстрей, и сматываемся!