Потому и обрадовался так Олег, увидев друга, что Дмитрий появился удивительно ко времени. В нынешней ситуации именно Воронцов был более чем кстати. И еще Левашов поразился своему внезапному предчувствию, заставившему его без всякого видимого повода ехать домой через пол-Москвы, когда «метро закрыто, в такси не содют».
По мнению Левашова, и не только его, Воронцов принадлежал к тому редкому у нас типу людей, с которыми случаются только неординарные происшествия. Доказательств тому имелась масса. И выкручивался он из них тоже какими-то неожиданными, не до конца ясными способами. Вот этот самый человек сидел и дремал сейчас на лестничной площадке многоквартирного дома, нимало не заботясь, прилично ли выглядит со стороны.
Левашов легонько постучал ногтем по козырьку роскошной, не иначе как в Лондоне шитой фуражки.
— Вам кого? — отозвался Воронцов, поднял голову и с интересом снизу вверх посмотрел на Олега. Потом перевел взгляд на часы.
— Все ясно, — печально сказал он. — Парень отвязался. Пора женить… — И только после этого пружинисто выпрямился, приобнял Олега, похлопал по спине. — Как, все в порядке?
— Пока так. А ты откуда?
— Непосредственно из Сухуми. Наотдыхался — во! — Воронцов черкнул большим пальцем по горлу и как-то непонятно для Левашова усмехнулся.
— Ну ладно, чего это мы тут, давай зайдем… — Олег повернул ключ и вдруг с легким замиранием сердца подумал: «Что если за дверью — снова пришельцы?» Но тут же устыдился своего испуга, словно бы проявил слабость на глазах товарища. В присутствии Воронцова мысль об инопланетянах, возможно, притаившихся в темной прихожей, показалась не такой уж страшной. Что значит авторитет…
Дмитрий разделся по пояс, наскоро сполоснулся под струей холодной воды, причесал мокрые волосы и явился перед Левашовым свежим, бодрым, покрытым океанским загаром, к которому курортное море вряд ли что-нибудь прибавило. Раскрыл чемодан и выставил на стол дары юга в виде свежего лаваша, сыра сулугуни, умопомрачительно пахнущей аджики домашнего приготовления, бастурмы и бутыли сине-фиолетового вина.
— Садись, рассказывай, — приказал Левашову несгибаемый старпом, которому кто-то когда-то привесил эпитет «вечный», по аналогии с Агасфером.
— О чем я могу рассказывать? — покривил душой Олег. — На флотах спокойно, в море штиль, а отпуск как отпуск… Кино, театры, карты, девочки…
Он просто не готов был так сразу делиться с Воронцовым своей историей. Чего-чего, а беспочвенного фантазирования Дмитрий не любил. В принципе. Доказывать же свою правоту у Олега сегодня не было сил.
— Олежек, ты же давно и отчетливо знаешь, что я умнее и настырнее тебя, все вижу насквозь, так и так заставлю расколоться. Зачем же мы будем играть в доктора Ватсона, задавать наивные вопросы и восхищаться ходом моей проницательной мысли? Ну, если хочешь, изволь! Ты являешься домой в третьем часу ночи, ты взволнован и нервничаешь, хоть и пытаешься изобразить безмятежную радость от встречи со мной, от тебя совсем слегка припахивает коньяком, но ты практически трезв, что неестественно для нормального человека в данной ситуации, а главное — когда я пришел, дверь была приоткрыта, внутри никого не просматривалось, но вешалка была сорвана и вообще отмечался некоторый беспорядок, свойственный предшествовавшему мордобою. Я позвонил в ваше отделение милиции и очень вежливо поинтересовался: не попадал ли к ним в том или ином качестве гражданин имярек? Мне не слишком любезно ответили, что оного гражданина пока не имеют чести знать, а в чем дело и кто есть я сам? Попрощавшись с сотрудником, я позвонил еще в скорую и в морг. Так, из любопытства, чтоб не оставлять неиспользованных возможностей. Там о тебе тоже еще не слышали. Я успокоился и стал ждать. Конечно, внутри, а не снаружи. Услышал лязг дверей вашего древнего лифта, предположил, что явился именно ты, и вышел на площадку разыграть тебе мизансцену и захватить врасплох. Что и достигнуто. Как, четкая работа?
— Да уж, кто может сравниться с Матильдой моей! Лихая работа… — искренне восхитился Левашов, и снова подумал, что именно Воронцова им и не хватало. Теперь все будет проще. — Тебе бы в цирке выступать…
— Ага, — кивнул Воронцов. — Впервые на арене. Укротитель с группой плохо дрессированных нарушителей трудовой дисциплины. Смертельный номер: развод на работы в день прихода в родной порт. Не приходилось видеть?
— Приходилось. Незабываемое зрелище. Дамы падают в обморок…
— Вот то-то. В общем, давай, рассказывай.
И Левашов сел и за полчаса рассказал все. Про своего школьного друга Андрея Новикова и его давнюю подружку Ирку, которая внезапно оказалась шпионкой из другой Вселенной (!). О том, как еще один их знакомый, Алексей Берестин, художник, ходил по Иркиному поручению в шестьдесят шестой год и что с ним там случилось. О том, как Олег с Андреем его спасали, а еще потом появились два жлоба типа межзвездных гестаповцев, чтобы забрать Ирину с собой, и пришлось спасать и ее тоже. («Ну какая из нее инопланетянка, ты б посмотрел, нормальная девчонка, десять лет ее знаю, а вот те мордовороты — это да!») Про хитрый, придуманный Новиковым план и про установку совмещения пространства-времени, которую он сам, Левашов, изобрел и собрал, и с помощью которой чужаков выбросили на неведомую планету, найденную наобум, будто радиостанцию при вращении вариометра приемника. «Вся эта кутерьма началась прошлой осенью, а закончилась сегодня вечером. Сделали дело, хотели отпраздновать победу, да не получилось. Устали все насмерть. Так, посидели часик, как на поминках, и разошлись…» [2]
Во время рассказа у Левашова вдруг прорезался аппетит, и он даже с некоторой жадностью навалился на гостинцы, отчего не все его слова звучали внятно.
Воронцов выслушал его спокойно, с непроницаемым выражением, только время от времени уголки его рта подергивались, то ли от сдерживаемой улыбки, то ли, напротив, от нервности. В основном слова Олега совпадали с тем, что говорил Антон, но было и кое-что новенькое.
Замолчав, Олег с нетерпением ждал, что же на все это скажет его трезвомыслящий друг.
А тот словно и не усмотрел во всем рассказанном ничего удивительного.
— Ну, пожалуй, действовали вы довольно грамотно. Молодцы, можно сказать. Однако и дураки в то же время. Твой Новиков, видать, остроумный парень. Интересно будет познакомиться. Время у меня есть, так что — к вашим услугам…
Левашов рад был это слышать, но одновременно испытал нечто похожее на разочарование: слишком нейтрально отнесся к их приключениям Воронцов. Будто ему рассказали о вполне рядовой, пусть и рискованной проделке скучающих лоботрясов по типу курсантского прошлого.
Зато ему показалась забавной ситуация, которая неизбежно возникнет, когда в их компании окажутся сразу два лидера, Новиков и Воронцов. Левашов об этом и сказал.
«Есть рыцари без страха, но с упреком», — многозначительно изрек Воронцов. — А вообще все это ерунда. Я в вашей компании человек новый, почти посторонний, куда мне в лидеры? На службе надоело. Заведомо готов подчиняться. Разве если советом помочь или там грубой силой. — И улыбнулся простодушно, закинув руки за голову, вытянув длинные ноги на середину кухни, пуская дым в потолок, и кто угодно, кроме Олега, свободно поверил бы в его простодушие и искренность. Да нет, не кто угодно, а лишь тот, кто не сходил с Воронцовым Дмитрием Сергеевичем хотя бы в один рейс за пределы Маркизовой лужи.