Они добавили свой импульс к выданному генератором и отлетели почти на год назад. Слава богу, что сумели вернуться.
А то вообще случится короткое замыкание времен. Что это может значить наглядно? Вдруг при двух одновременно открытых порталах возникнет сквозняк времени? Подобного Уваров и вообразить не пытался, но само название ему понравилось. Что-то есть в нем такое – загадочно-величественное, готическое.
Но быть сдутым этим сквозняком, как пушинка с рукава, граф не хотел. У него имелись другие планы.
Пользуясь правом, предоставленным Ляховым, Валерий связался с Бубновым. Изложил ему плоды собственных размышлений и возникшие сомнения.
Инженер заинтересовался. Похвалил за пытливость. И прекратил разговор, сославшись на необходимость кое-что посчитать, а это дело не пяти минут. И даже не того же количества часов.
Уваров, положив трубку, подумал, что как раз к нему имеет отношение старая присказка, что один дурак способен задать вопрос, на который не ответит тысяча умных. И вот пока умные все-таки не ответят, он зря рисковать не будет. Даже обычную противотанковую мину «Теллер» не рекомендуется разбирать, если двадцать раз не проделал это с макетом. А уж тут-то не банальная жестяная тарелка, тут о мировых константах речь идет. А пока…
Штабс-капитан, стоя по пояс в башенном люке, приказал водителю потихоньку трогаться. В направлении трехметровой заводской ограды, построенной, наверное, еще в начале прошлого века. Судя по вложенному под целлулоидную крышку планшета плану, ближайшие цеха относились к производству легкого стрелкового оружия.
Здесь выпускались пистолеты «ВиС-Радом», довольно талантливая вариация на тему знаменитого «Кольт-1911», несколько серий автоматов и ручных пулеметов, боевые и охотничьи самозарядные карабины.
По преимуществу продукция завода шла на экспорт, удовлетворяя потребности слаборазвитых стран в недорогом и надежном оружии, а также радуя многочисленных любителей антиквариата.
На тех же принципах было поставлено и артиллерийское производство. «Традиционность – простота – надежность». Это как с паровозами. В условиях любой экономической катастрофы, когда остановятся электростанции и нефтеперегонные заводы, короли дорог позапрошлого века, которым нужны только вода, уголь (или даже дрова), смогут поддерживать связность великой державы от океана до океана сколь угодно долго.
Производимое здесь оружие идеально подходило для иррегулярной армии инсургентов, лишенной ремонтно-технической инфраструктуры, необходимой для обслуживания оснащенной гораздо более совершенной техникой российской армии.
У первой проходной Уваров обнаружил следы подготовки мятежников к обороне. Сваренные из двутавров и трамвайных рельсов противотанковые заграждения, немногочисленные пока, но грамотно расположенные окопы и пулеметные гнезда. В случае штурма обычным пехотным полком со штатным вооружением они, конечно, не продержались бы и получаса, но если рассчитывать на противодействие воздушному, к примеру, десанту, то шансы обороняющихся были достаточно велики.
Прижать атакующих к земле хотя бы до тех пор, когда расхватают винтовки и автоматы рабочие цехов, а с тыла ударит городское ополчение, – вполне реально.
Уваров объехал по периметру всю территорию завода, вернее, нескольких заводов, объединенных в единый промышленный комплекс, проник внутрь длиннейших межцеховых кварталов, наметил план собственных действий.
К обороне готовились и здесь, но, похоже, все-таки не от регулярной армии. Гораздо больше поляки опасались, судя по всему, нападений внутреннего врага: уголовников, боевиков соперничающих группировок, мифических русских партизан, германских «вервольфов», рассчитывающих под шумок отторгнуть западные воеводства.
Внутри заводской территории, у всех проходных, технологических въездов и выездов, особенно складов готовой продукции, размещались огневые точки на два-три человека, импровизированные бункеры из бетонных колец, бракованных броневых плит, вообще всякого бросового материала, которого масса на любом промышленном предприятии.
По смыслу это понятно – заводской комитет, или, как там еще может называться, нынешняя администрация, гораздо больше озабочен собственной безопасностью и сохранением прав на свою продукцию (которая больших денег стоит), чем центральная или городская власть, занятые вопросами большой политики.
Но сколь ни примитивна эта оборона, потери у штурмующих, конечно, будут, невозможно исключить их совсем даже в столь выгодных условиях, но они никак не сравнимы с теми, что могли бы возникнуть при лобовом штурме или высадке парашютно-вертолетного десанта в реальном времени.
А цеха работали с полным напряжением, куда активнее, чем до начала событий. Это было видно и по заполненным полуфабрикатами конвейерам, и по площадкам прицеховых аппарелей, где громоздились готовые к отправке ящики и контейнеры.
Слабостью поляков было несоответствие масштабов выпуска оружия и производства боеприпасов. Основная масса патронных и снарядных заводов располагалась в центральных губерниях Европейской России и за Уралом, здесь же маломощный завод изготавливал только установочные партии, необходимые для контрольного отстрела и укомплектования поставляемого оружия контрактным минимумом – один боекомплект на ствол.
С него Уваров и решил начать.
Собственно, его задача являлась классической разведкой боем. Он должен был как бы проверить на практике реальность ведения боевых действий внезапным ударом в тыл противника ниоткуда, и в случае успеха захватить плацдарм для последующего развития операции.
Одновременно ему требовалось обеспечить полную секретность не самой операции, ее не скроешь, а смысла происходящего. Чтобы враг ни в коем случае не догадался, будто происходит нечто выходящее за рамки привычного.
То есть оформить операцию как дерзкий, на грани самоубийства, рейд российской штурмгвардии, такие в истории известны, но отнюдь не мистическое действо.
В распоряжении Уварова было около трехсот человек. Из них усиленный взвод, по совету Ляхова, он выделил в качестве своеобразного «заградотряда». Кто знает, как поведут себя в тылу батальона начавшие массово поступать туда вооруженные и разгоряченные боем покойники?
Они, может, не успеют даже сообразить, что с ними произошло. То же место, та же обстановка, те же вражеские солдаты вокруг… Тебя только что ужалило пулей и осколком, ты уже мертв, но сам того не подозреваешь. Думаешь – да, задело, да, больно, но не на смерть же! А автомат в руках, а фигуры в ненавистной форме мелькают перед глазами.
Сколько раз штаб-капитан видел, как продолжают воевать смертельно раненные даже тогда, когда по всем медицинским показаниям смерть давно наступила.
Вот когда роты пойдут в атаку в реале, этот взвод останется здесь, чтобы не допустить «удара ножом в спину».
Кроме того, Уварову для полного успеха нужны были хотя бы два вертолета.