Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради | Страница: 86

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Каждый правитель, хоть прайда львов, хоть Империи в одну пятую земной суши, должен на подсознательном уровне и со скоростью бортового компьютера заходящей на цель ракеты просчитывать исходящие от собеседника и окружающей среды мимические и иные сигналы. Князь относился к доминантам [137] не тиранического склада, и вполне умел терпеть возле себя людей равного и даже превосходящего интеллектуального уровня, а вот лиц с не уступающим его волевым потенциалом недолюбливал. Соперничества не боялся, но чувствовал генетически запрограммированный дискомфорт.

В генерале он увидел средоточие именно волевого потенциала, причем высокого накала. Был бы он главой сопредельного государства или занимал пост премьера Каверзнева, простор для дипломатических игр открылся бы грандиозный. А сейчас?

Прибыл для помощи? Откуда? Из параллельных миров? Что за помощь способен и готов оказать? И, главное, какой платы за нее попросит и потребует?

Берестин подошел, вернее, подъехал к воротам один, на маленьком, открытом, несолидном на вид, но в полевых условиях, наверное, удобном вездеходике. Два офицера на узком заднем сиденье, где они едва помещались, не в счет.

Где же войско, что он с собой привел? И привел ли?

На крышке капота автомобиля и бортах почти что наши эмблемы, трехцветный шеврон, но вдобавок белый череп с костями, как бы слегка ухмыляющийся, и затейливо выведенная вязью аббревиатура «ВСЮР».

Но отвечать надо, и не совсем то время, чтобы затевать иерархическую кадриль. Пришедшего на помощь владельца соседнего удела, пусть и худородного, принимать следует как брата. А дальше — по обстановке. Он крепко пожал протянутую руку.

— Искренне рад. Присаживайтесь, — указал на второе плетеное кресло.

И снова, не сдержавшись, взглянул на хронометр.

— Все в порядке, Олег Константинович. Спешили, как могли, и, кажется, успели. Как в кино…

На Востоке, где князь провел немало лет, не принято торопить гостя и задавать прямые вопросы, как бы они тебя ни волновали. Тем более если генерал считает, что поводов для беспокойства больше нет. Но все же…

— Может быть, желаете шампанского с дороги? За благополучное прибытие в наши палестины, встречу и знакомство?

— Отчего бы и нет, — Берестин усмехнулся краем губ. Вспомнил, как угощался шампанским у Врангеля в почти таких же обстоятельствах. Да нет, там похуже было.

Князь щелкнул пальцами, и незаметно выглядывавший из-за занавески камердинер, который тоже обреченно готовился к смерти, не забывая при этом своих обязанностей, тут же и подал требуемое. Чутьем услужающего сильным мира сего сообразив, что пожить, скорее всего, еще удастся. При ином раскладе шампанского не спрашивают. Водкой обходятся.

— А вот скажите, Алексей Михайлович, что это у вас за орден? Знаю все, и наши, и иностранные, но такого ни в музеях, ни в каталогах не встречал. Выдержан в русском стиле позапрошлого века, понятно, но?

— Это, Ваше Величество, — Берестин неожиданно протитуловал Олега, может, всерьез, а может, и в ироническом плане, — орден Святителя Николая Чудотворца. Первой степени. Учрежден приказом Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России от 30 апреля 1920 года. Лично мне он вручен Петром Николаевичем за разгром красных полчищ под Каховкой и Екатеринославом, на чем, собственно, Гражданская война и завершилась. Девиз ордена — «Верой спасется Россия». Номер знака — ноль ноль один!

Олегу Константиновичу непроизвольно захотелось встать.

Не перед генералом, сколь бы заслужен он ни был, а перед дуновением славного и неизвестного времени.

А тут и Чекменев появился на веранде, издалека увидевший появление незнакомой машины. Сфотографировал взглядом Берестина, представился, вопросительно посмотрел на сюзерена.

— Садись, Игорь, налей себе…

И вновь обратился к гостю:

— Врангель? Слышал, читал. Но он себя особенно ничем не проявил. Командующий кавалерийским корпусом, кажется? А генерал Корнилов как же?

— Лавр Георгиевич, к нашему глубокому горю, был убит в бою под Екатеринодаром весной восемнадцатого года. После чего война продлилась больше двух лет. Армию возглавил сначала генерал Деникин, после него Врангель, у которого я имел честь быть начальником полевого штаба.

Чудны дела твои, Господи!

Князь машинально перекрестился.

— И вы, собственно, что? Непосредственно оттуда?

— Нет, с несколькими пересадками, — не совсем понятно и не слишком вежливо ответил Берестин. — И вообще мне кажется, собеседование по вопросам новой и новейшей истории удобнее будет продолжить по завершении нашего инцидента. Посему докладываю — согласно приказу вышестоящего руководства я прибыл к вам во главе сводного отряда в составе двух полков Корниловской дивизии, первого полка и артиллерийского дивизиона Марковской, а также отдельного ударного батальона имени генерала Слащева-Крымского.

Готовы ликвидировать проникшие на вашу территорию бандформирования, очистить дорогу к Кремлю и, если потребуется, оказать необходимую поддержку верным вам частям в столице. После завершения операции немедленно возвратимся на места постоянной дислокации.

— И где же эти места? — вразрез с правилами хорошего военного тона спросил Чекменев. Он разведчик, ему дозволяется. Ответят — хорошо. Нет — нет.

— Харьков, Екатеринослав, Царьград, тысяча девятьсот двадцать пятый год, — теперь уже откровенно улыбаясь, ответил Берестин. — Большой разброс, потому и задержались слегка… Будет сильное желание — свожу, покажу.

— Царьград — Стамбул, нужно понимать? — осторожно осведомился князь.

— Так точно, Ваше Величество. Неотъемлемая территория государства Российского…

Олег Константинович впал в задумчивость.


— Извините, Алексей Михайлович, — произнес со всей доступной в его положении и окружающей обстановке строгостью Чекменев. Его настолько уже травмировали выходки Ляхова, Маштакова, Бубнова, Розенцвейга (а где он, кстати?), Стрельникова, Уварова, да и «Пересветов» никчемных, всех, кого он повесил себе на шею в уверенности, что уж она-то все выдержит! Он сейчас и старого, стотридцатилетнего, по простому счету, чужого генерала готов был послать «по всем по трем». — Говорим мы долго, даже слишком долго, удивляюсь, почему до сих пор террористы на нашу поляну не ворвались, а войска ваши — где? Непобедимые и легендарные! Вживую посмотреть можно, хоть на десяток, на два?

Берестин глубоко вздохнул. Посмотрел на князя таким взглядом, что тот будто и прочитал мысль близкого по ментальному типу индивида: «И такого остолопа ты при себе держишь? Ум ладно, а выдержка где?»

Олег Константинович опять испытал желание привстать, хоть немного.

— Посмотреть — пожалуйста, — любезно ответил белый генерал. Теперь уже он достал из бокового кармана кителя золотой портсигар, как раз по размеру, с сапфировым вензелем, открыл, протянул собеседникам.