Внезапно он оглянулся, подхватил Машу Рыбкину и Таню под локти и поспешно затащил их за ногу атланта.
– Сидите тихо! Идет праведное негодование!
«Праведным негодованием» Ягун называл Лизу Зализину, девушку, с которой бесполезно было разговаривать, потому что она никогда ни в чем не бывала виновата. И, напротив, перед ней виноваты были все.
«У Лизы есть одна уникальная черта! – говорил Ягун. – Она всегда права и всегда может объяснить, почему она права!»
Лизон, хорошо отдохнувшая за лето, румяная и даже несколько пополневшая, развлекалась тем, что составляла расширенный список врагов и негодяев, для чего завела особый блокнот. Как-то она забыла его в столовой, и Таня, не удержавшись, заглянула. В блокноте оказался полный список всех преподавателей и учеников Тибидохса, разбитый по разделам:
кто ненавидит меня
кого ненавижу я
кого я презираю
кто не достоин человеческого отношения
кого я никогда не прощу
полные ничтожества
Некоторые ухитрялись присутствовать в нескольких списках сразу. Таня очень удивилась, не обнаружив себя нигде, пока случайно не открыла последнюю страницу, где под заголовком: «ТОТ, КТО НЕ ДОСТОИН ТОГО, ЧТОБЫ Я ПОМНИЛА О ЕГО СУЩЕСТВОВАНИИ!!!» – помещалась вырезанная из газеты самая неудачная из драконбольных фотографий Тани (на которой она врезается носом в контрабас) со старательно подрисованной черной рамочкой.
Покрутившись у ноги атланта, Зализина подозрительно огляделась, повертела носом и проследовала дальше. Только тогда Ягун, Таня и Маша Рыбкина покинули свое убежище.
Ягун отряхнул колени. За атлантом было грязно. Домовые с метлами давно сюда не забредали.
– Блин, блин, блин… Ну что тут скажешь? А на первом курсе такая девчонка была! Драконболистка! Волосы как у русалки! Летающие часы с кукушкой! Я даже выбирал, в кого влюбиться – в нее или в Катьку? А теперь я ее боюсь! Послушать, так ее окружают одни подлецы! А ведь я тоже ее окружаю!
– А мне ее жалко! – тихо сказала Маша Рыбкина.
– Жа-а-алко? Ну-у! Сейчас что-то будет! – встревожился Ягун и торопливо стал заталкивать Машу за ногу атланта.
В полутемном коридоре что-то пыхтело и стучало, приближаясь к ним. Таня разглядела, что это огромная, не меньше центнера, черепаха – оживший черепаховый гребень из волос Лизы. Зализина бежала за черепахой и орала, что убьет того, кто это сделал.
– Маш, сиди тихо! Она тебя не найдет! – шепнул играющий комментатор. – Идем, Танька!
На ходу жуя сухарики, которые Ягун имел привычку таскать из столовой, они поднялись по лестнице. У класса теории магии шли бесконечные споры по боевым заклинаниям и артефактам. Ленка Свеколт сцепилась с Семь-Пень-Дыром. Спорили, кто победит: элементарный маг с тремя жизнями или мертвая ведьма, вооруженная трубочкой, плюющейся антиматерией.
– Ребят, охота вам орать! Ничего нет круче прыгучего гномика с заклинанием жлобства! – встрял играющий комментатор.
– Ягун! Сгинь! – лениво сказала Свеколт.
Играющий комментатор сгинул, но недалеко. Его тянуло общаться с народом. По коридору печальным пингвинчиком переваливался Кузя Тузиков и ноющим голосом спрашивал у всех девушек подряд: «Как ты ко мне относишься?» С каждым последующим повторением девушки относились к Тузикову все хуже.
Ягун пожалел беднягу.
– Кузик-Тузик, тявкай ко мне! Буду тебя научать!
Тузиков подошел, недоверчиво глядя на играющего комментатора.
– Чего тебе? – подозрительно спросил он.
– С девушками так не разговаривают! Средняя девушка непонятна сама себе, поэтому разговаривать с ней надо исключительно утвердительными предложениями. Смотри ей в глаза и повторяй: «Ты относишься ко мне хорошо!» Этим ты дашь девушке шанс разобраться в своих чувствах!
– Типа гипноз? – насупленно уточнил Тузиков.
– Угу. А еще лучше вообще ничего не говори! Просто подкрадись к девушке сзади, подуй ей на волосы и быстро уйди!
Тузиков икнул, качнув круглым, как у офисного мага, животиком.
– А чего она подумает?
– Да какая разница? Главное, она подумает о тебе! Девушки обожают загадочные поступки, которых не могут расшифровать!
– А если она меня спросит, зачем я подул?
– Спросит – таинственно промолчи. За девушку не надо ничего объяснять – она сама себе все объяснит и сама себя обманет. Ты, главное, ей не мешай!
Кузя Тузиков недоверчиво уставился на Ягуна.
– Да врешь ты все! – буркнул он.
– Ну да, ну да!.. – согласился играющий комментатор. – Я тебя понимаю, Кузельник! Человек я несерьезный и болтливый! Когда я начинаю высказывать что-то серьезное, все почему-то думают, что я прикалываюсь! Даже Лоткова так думала поначалу!
– Вот и иди к своей Лотковой! Ушами хлопай! – заявил Кузя.
Ягун дернул себя за рубиновое ухо.
– Мне мои ушки не мешают! У нас с Катькой распределение ролей: она красивая, я умный. Если я нагло стану красивым, то что же это получится? Нарушение договоренностей! Катьке придется срочно умнеть!
– Она и так умная, – возразила Таня.
– Кто? Она? – возмутился Ягун. – Да ничуть!
– Но она же отличница!
– Это разные вещи! – возразил играющий комментатор. – Отличник – это такой диктофончик на ножках! Самолет-бомбардировщик! Забил бомбоотсек знаниями, выгрузил на экзамене, забыл!.. Недаром все известные науке гении: Дима Менделеев, Саша Пушкин и я – учились в школе средненько! Что долго вбивается в голову, то долго из нее и выковыривается!
Ягун обернулся, привлеченный громкими голосами. По лестнице поднимались две главные тибидохские недотепы – Верка Попугаева и Дуся Пупсикова. Если Верка с Дусей с утра разлучались и договаривались где-то встретиться, начинался настоящий цирк. Через два часа после назначенного времени Верка звонила Дусе по зудильнику и спрашивала: «Ты вышла? Я уже выхожу!» Через час после этого ей отзванивалась Дуся: «Ну и где ты?» – «Как где? У башни!» – «Нет тебя у башни!» – «Как нет? А где я?» – «Да в этом Тибидохсе целая куча башен!»
Неожиданно спорящие Верка с Дусей метнулись в разные стороны. По коридору, с вызовом покачивая бедрами, им навстречу шла великолепно грозная Рита Шито-Крыто.
– Доброе утро, мальчики! – насмешливо обратилась она к Пупсиковой и Попугаевой. – И вам доброе утро, тетеньки! – Ритка повернулась к Тузикову и Семь-Пень-Дыру.
Те воинственно зыркнули на нее, но от замечаний воздержались. Грозная царица амазонок рядом с Риткой Шито-Крыто показалась бы ее робкой племянницей. Проходя мимо Тани, Ритка притянула ее за плечо и, скосив набок губы, сказала: