– Сами говорите, что девочка полный ноль, отсюда и цена, – спокойно объяснила Людмила, – учтите, академия обойдется вам намного дороже Потом посчитайте, если вы пристроите сестричку на платное отделение, то меньше трех тысяч за год не отдадите, а учиться ей пять лет, да еще нет гарантии, что в процессе цену не поднимут. По-моему, выгодней расстаться с семью кусками, чем с пятнадцатью.
– А вдруг она не поступит?
Людмила улыбнулась.
– Фирма веников не вяжет, пройдет без проблем.
– Она у меня дурочка, растеряется на экзамене, понесет глупости перед комиссией.
– Не понесет.
– Вы ее не знаете!
– Милая, – ласково сказала Людмила, – вашей сестре не будет никакой необходимости отвечать на билеты, даже не придется являться на конкурсные испытания.
– Как же так? – совершенно искренне удивилась я.
– За нее пойдет сдавать другая девушка, великолепно владеющая материалом, опытная. Не волнуйтесь, она уже многократно «поступала» в самые разные вузы.
– Но документы? Паспорт…
– Это наше дело!
– Вдруг заметят подмену?
Людмила покачала головой.
– Исключено, гарантирую вам стопроцентный успех.
– Ага, – протянула я, изображая мучительные раздумья, – а вдруг деньги пропадут?
– Это невозможно.
– Ну да, – ломалась я, – отдам тысячи, а вы завтра под машину попадете! Вон Андрей Львович погиб, а Вера говорит, у него куча денег имелась, ученики заплатили.
И как теперь людям быть?
Людмила покраснела.
– Ни о каких суммах я ничего не слышала, может, Андрей и вез с собой что-то, Калягиной виднее, она знает, что у мужа имелось.
Разговор явно зашел в тупик, я решила подобраться к проблеме с другой стороны.
– Были, были у него с собой громадные деньжищи, я точно знаю!
– Да? – удивилась Люда. – Удивительная осведомленность!
– Пришла я к Вере соболезнование выразить, – охотно пояснила я, – а через пару минут в квартиру ворвался некий Шелест и давай хозяйку по морде метелить.
Лупит и орет: отдай наши деньги… Ушел, я Вере помогла в чувство прийти, вот она в слезах и призналась, что у Андрея Львовича была крупная сумма, которую он собирался передать вам.
Людмила стала нервно кусать нижнюю губу.
– Не верите, позвоните Вере, – храбро предложила я.
Хозяйка сухо сказала:
– Мы с женой Андрея не слишком приятельствуем.
– Вот странно, – кисло заявила я и нагло спросила:
– Чего так?
Людмила помолчала, потом пояснила:
– Вера очень ревнива, ей не нравилось, что мы с Андреем тесно контактировали. Ужасно глупо, у Калягиной примитивный, бабский ум, она считает, если мужчина пришел к женщине, то они обязательно укладываются в кровать. Бесполезно было объяснять, что существуют рабочие взаимоотношения, дружба, в конце концов. Нет, если мужчина и женщина вдвоем в квартире, то они незамедлительно начнут предаваться плотским утехам.
Идиотизм! До смешного доходило, я звоню по делу, снимает Верка трубку и грозит: «Нечего трезвонить!»
Дура, она и есть дура. Я из-за нее завтра на кладбище не пойду. Андрея кремируют в Донском, церемония назначена на десять, но боюсь, при виде меня Вера устроит скандал.
– Значит, плакали денежки, – подвела я итог, – людям придется теперь во второй раз раскошеливаться.
Я бы, например, не рискнула, интересно, нашлись такие, которые снова готовы раскошелиться?
Внезапно Людмила резко встала.
– Убирайтесь!
– Почему? – отшатнулась я. – Мы еще не договорились.
– Вы не та, за кого себя выдаете, – твердо заявила хозяйка, – уж не знаю, зачем вас сюда подослала Вера, какие цели она преследовала и что желала узнать, но мне сие неинтересно, уматывайте!
– Вы ошибаетесь, моя сестра…
– Вон!
– Зря вы так…
– Пошла прочь! Сейчас же!! Быстро!!!
Внезапно я сообразила, как можно исправить создавшееся неприятное положение.
– Хорошо, – кивнула я, – вы правы, меня и впрямь направила сюда женщина, только не жена Андрея Львовича.
Людмила удивилась:
– А кто?
– Надежда Самсонова.
– Первый раз слышу это имя, – отрезала Егорова и нахмурилась.
– Давайте сначала, – воскликнула я, – вы видите сейчас перед собой частного детектива, человека, виртуозно расследующего преступления. Госпожа Самсонова…
Людмила слушала молча, но было видно, что удивлена она безмерно. Я старательно рассказывала правду: про арест Игоря, отказ Андрея от занятий с Катей, про открытки, угрозы и спектакль с подставной абитуриенткой.
– Мне пришло в голову, – спокойно объясняла я, – что скорей всего в преступлении виновен кто-то из родителей, передававших деньги, вам понятен ход моих мыслей?
Людмила молчала.
– Конечно, сейчас родители дергают Веру, – решила припугнуть я педагога, – но жена Андрея Львовича охотно дала мне ваш адрес, долго ее упрашивать не пришлось. Более того, она спокойно рассказала, что вы работали вместе.
– Вот дрянь, – процедила Люда, – кто ее за язык тянет!
– Наверное, будет сообщать ваши координаты и остальным, представляете, что тут начнется?
– Она уже раздала мой телефон, – вздохнула Людмила, – начинают к ней претензии предъявлять, а Вера мигом в кусты прячется и сообщает: ничего о делах мужа не знаю, вот вам номерок женщины, они вместе работали.
– Значит, – жала я на одну и ту же педаль, – вы тоже заинтересованы, чтобы убийца Калягина был найден как можно скорей – денежки-то у него. Если я подсуечусь, может, он их и истратить не успеет, только помогите мне.
Людмила хмуро глядела в окно.
– Подумайте, – увещевала я хозяйку.
– Что я могу сделать? – неожиданно спросила преподавательница.
– Дайте список учеников Калягина.
– У меня его нет.
– Как же так? – удивилась я. – Вы же работали вместе.
– Да, но тем не менее я никого не знаю. У нас имелось четкое разделение: Андрей занимается родителями, а я улаживаю дела с учебными заведениями. Сами понимаете, ситуация щекотливая, следует хорошо знать человека, которому передаешь определенную сумму. Как это ни странно, но существует такса. Один вуз – дорогой, Другой – еще дороже… Но я везде имею контакты, ходы, меня не боятся. Со многими сотрудниками из учебных частей и деканатов я сотрудничаю более десяти лет.