– А что тут за яркая красная точка без номера? – полюбопытствовала я, взглянув на экран хитрого прибора.
– Это Лялечка, – пояснил Феликс. – Собачка настоящая пройда, умнее нашего слесаря. Подозреваю, она по ночам ходит в библиотеку и зачитывается там энциклопедией Брокгауза.
Я засмеялась.
– А еще Ляля постоянно крадет у Розы Игнатьевны зубные протезы.
Феликс приложил палец к губам:
– Тсс! Это страшный секрет пожилой дамы. Сколько раз я видел Лялю в чулане, где держат овощи, – стоит и жрет зелень. Может имбирь сгрызть, лук любит, но особый деликатес для шпица – мята. Положит Роза Игнатьевна съемные челюсти в дезинфицирующий раствор, хитрющая Ляля и ухом не дернет, но стоит бабушке хозяина заснуть…
– Вот тут Лялечка и начинает действовать, – весело завершила я, – выхлебывает мятный раствор вместе с зубами.
– Трудно поверить, но шпиц прыгает, как кенгуру, – посетовал управляющий. – Куда ни поставь стакан, достанет его. Кроме того, Ляля прячется от Розы Игнатьевны, и та часто ее ищет. Найти мелкую собачку в особняке площадью в несколько тысяч квадратных метров непростая задача.
– И вы надели на Лялечку бейдж, как на прислугу? – предположила я.
– Ошейник, – поправил Феликс. – Теперь едва Роза Игнатьевна крикнет: «Моя девочка пропала, ее украли!» – как ей уже несут любимицу. Вот ваша спальня. Разрешите откланяться, мне надо проверить, увезли ли в чистку ковры из курительной. Если опять заплутаете, моментально звоните.
– Нет ли у вас в запасе лишнего ошейника? – улыбнулась я. – Надену, и на вашей карте будет видно, где я потерялась.
– Ну что вы! – совершенно серьезно возразил Феликс. – Ни за хозяевами, ни за их гостями я не приглядываю. Из членов семьи исключение сделано лишь для Лялечки.
На репетицию показа меня привезли в одной машине с Инной Станиславовной. Она, похоже, простудилась – у нее после завтрака внезапно сел голос, а еще она покашливала. Я не испытывала ни малейшего желания подцепить заразу и с огромным удовольствием отправилась бы на такси, но не говорить же даме: «Не сяду с вами в один автомобиль, потому что вы бациллоносительница. Мне ни в коем случае нельзя портить отношения с супругой хозяина «Бака». Вернее, не стоит делать их еще хуже, потому что Инна Станиславовна даже не скрывает свое недовольство решением Романа доверить мне презентацию нового аромата. Кажется, я объект ее ревности.
Едва я вошла в просторную комнату, где армия стилистов одевала, причесывала и красила моделей, как в помещении повисла тишина.
– Всем привет! – бойко крикнула я, отчетливо понимая: местное население уже знает, что мне предстоит вышагивать по подиуму вместе с Асей Балакиревой.
Наверняка девицы усиленно сплетничали именно об этом. И всех явно занимает вопрос, по какой причине бьюти-модели, не обладающей нужным ростом и не имеющей опыта хождения по «языку», вдруг оказана столь высокая честь. Прекрасно представляю, кто, а главное, что говорил. Например: «С кем спит хренова Тяпа?» Хорошо хоть в интимной связи с Романом меня не заподозрят, всем известно, что олигарх – верный муж. «Так кто любовник Козловой?» – «Вот повезло дуре! Ни рожи, ни кожи, а отхватила влиятельного папика, тихушница наша!» Ну и все такое прочее…
Я чувствовала любопытные взгляды и улавливала волны зависти, кругами расходящиеся по комнате.
– Тяпонька! – кинулся ко мне Кирилл Клари. – Ты сегодня очаровательна! Твое креслице, ягодка, за красной ширмой.
Я, вздернув подбородок, пошла в указанном направлении. М-да-а, мой рейтинг достиг небес – раньше Кирюша свысока кивал мне и не отпускал комплиментов. А еще сегодня я буду готовиться к работе в углу, отгороженном ширмой, что является показателем вип-статуса.
Для тех, кто никогда не бывал за кулисами модных показов, кое-что поясню. Сколько ни репетируй, ни отшлифовывай шоу, но, когда публика усядется на свои места, на сцене все пойдет через одно место, причем это самое место, увы, не голова. За короткий показ манекенщицы меняют по три-четыре наряда, к каждому прилагаются свои аксессуары, туфли, часто еще и белье. Времени на переодевание у девушек почти нет. Правда, костюмеры им все подготовили, одежду повесили на вешалки и встали около штанг, но на всех помощников не хватает, и поэтому начинается черт-те что.
Манекенщица покидает сцену и влетает за кулисы, там резким движением сбрасывает туфли, одновременно ухитряется скинуть все тряпки, голая несется к штанге, хватает наряд и начинает его судорожно натягивать. Естественно, тут не обходится без эксцессов – у одной заедает молнию, у другой отрывается подол, третья никак не попадает в рукав. Рядом крутится визажист, который успевает стереть с модели одну губную помаду, нанести другую, поправить ей прическу. Ассистент по аксессуарам навешивает на красавицу бусы, браслеты, сует ей в лапки сумку-клатч-чемодан или что там положено по сценарию. Готовая к выходу принцесса втискивается в туфли и вдруг понимает: ей достались чужие, на пару размеров меньше. А в ее лодочках в тот момент другая утопает, элементарно перепутав обувь, которая часто бывает одинаковой с виду. Ну и что делать? Да ничего! Шагать вперед со счастливой улыбкой на лице и радоваться, что ходить в колодках придется не долго.
Зрители видят красавиц с роскошными волосами, фарфоровой кожей, в потрясающей одежде. А за кулисами бурлит толпа из голых девушек, странного вида парней с кистями и фенами в руках, фотографов, костюмеров… Все эти люди, помня о публике, матерятся шепотом и пребывают в предынфарктном состоянии. Никому не придет в голову любоваться прелестями девушек, чьи фото украшают глянец. Обнаженное женское тело тут никто не видит. Скинула одежонку? Молодец, натягивай другую. Да шевелись живей!
Но вот если девушку, выпорхнувшую со сцены, хватают под белы рученьки и заводят за ширму, где она переоблачается в относительно спокойной обстановке, значит, эта манекенщица – суперзвезда. Ширма в фэшн-мире круче, чем «Роллс-Ройс» на шоссе, она показатель наивысшего рейтинга «вешалки», ее эксклюзивного статуса.
– Тяпонька, тебе очень идет зеленый цвет! – сказала Лариса Руднева, когда я поравнялась с ней.
– А ты похудела, – не упустила возможности подлизаться к неожиданно вспыхнувшей звезде Наташа Панина.
– Спасибо, девочки, – защебетала я, – но я знаю, что выгляжу ужасно. Лицо в отеках, глаз нет, к бедрам прилипло два лишних кило… Ужас! Ужас! Вы ко мне просто хорошо относитесь и поэтому поддерживаете в трудную минуту. Очень боюсь! Я точно упаду на подиуме! Непременно опозорюсь!
– Мы тебя любим-любим-любим! – в унисон запели «вешалки». – Обожаем, чмок-чмок! Все будет супер! Не волнуйся!
Я нырнула за ширму, уверенная: любая из тех, кто сейчас меня нахваливает, с огромным удовольствием спихнула бы соперницу с лестницы, а затем с радостью наблюдала бы за ее падением. Но до откровенного рукоприкладства в фэшн-бизнесе дело доходит редко. Все улыбаются друг другу, целуются, говорят комплименты, а втихую вредничают. Мне закулисье мира моды напоминает круизный теплоход: судно, разукрашенное разноцветными фонариками, сияет огнями, на палубе играет оркестр, в ресторане подают вкуснятину, а в трюме притаились крысы. Хотя… Если они на корабле, значит, судно успешно плывет вперед. Ведь тонущую посудину крысы покидают первыми, не так ли?