Перед ним сидела на корточках Герта, тоже вооружённая, с шульгинским «ППСШ», взведённым, между прочим. Взведённые автоматы, стреляющие «с открытого затвора», вообще опасная штука, непредсказуемая. Он пальцем отодвинул ствол в сторону от своего живота.
– Извините, – смутилась «валькирия». – Чуть промахнулась, здесь уровень грунта ниже, чем пол в квартире.
– А что ты там вообще делала? За автоматом заскочила? Свой куда дела?
Секонд понимал, что начал разговор не в той тональности, но – нервы, никуда не денешься. И девица то стволом в живот тычет, то незнамо где бегает, тогда как ей поручено…
– Разрешите доложить, господин полковник! Точка, куда я доставила «охраняемый объект», оказалась засвечена. Пришлось принять бой. Вот с такими же, – она указала на допрашиваемого «Леоновым» языка. – Пятеро уничтожено, у нас один раненый…
– Надеюсь, не Президент?
– Никак нет, корреспондент приблудный. Кстати, проявил мужество и героизм…
– Об этом потом. – Секонд представил себе Воловича, «проявляющего мужество и героизм». Не стыковалось. – Дальше что было?
– Ввиду невозможности дальнейшего сопротивления превосходящим силам противника, то есть патронов осталось всего два магазина, а вверенный мне контингент использовать в качестве рядовых бойцов не имела права, приняла решение на эвакуацию. Доставила всех по известному адресу, взяла автомат и сумку патронов и вот… вернулась.
Доклад Герта закончила совсем не на той ноте, что начала. Завод кончился, что ли?
– Ох и тараторишь ты, Витгефт! Кто тебя учил так докладывать, Уваров? Поточнее надо. Что значит – превосходящие?
– На тот домик первую атаку предприняли пять человек, с двух направлений. Крутые профи. Я одна – разве не превосходящие? Скажите спасибо, что мы их всех завалили. Во вторую могли пятнадцать пойти, после артподготовки… Жалко вот – я тоже языка взять собиралась, так по ногам стреляла. Теперь, наверное, выживут зазря…
«Интересная формулировка, – мельком подумал Секонд. – Обычно зазря помирают…»
– С этим ясно. Решение правильное. Дальше…
Секонда перебил «Леонов»:
– Господин полковник, девушка права, силы противника действительно весьма превосходящие. Язык признался, что их здесь не меньше батальона, во внешнем кольце окружения. Непосредственно к штурму объекта готовится рота. Спецназ «Зубр». Вам лучше знать, что это такое. На вооружении имеют, кроме всего прочего, «Пламя» и «Василёк».
– А мне откуда знать? – удивился Ляхов. – Мы не местные. Твои предложения, командир?
– Если есть возможность – немедленная эвакуация. Вам не устоять и не выжить. По-хорошему – на всё пятнадцать минут. Прикажите – огонь по лесу из всех стволов и отход перекатами за периметр забора.
– Понял, старшой (Секонд уже научился легко произносить вместо «поручик» – здешнее звание). Сам и командуй. Ты со своими веди бой, пока все боеприпасы не расстреляешь, и сваливайте к месту постоянной дислокации…
Внутри дачной ограды, у закрытых внутренних ворот, из-за которых гремела бешеная стрельба из всех стволов отряда «Леонова», Фёст инструктировал майора, начальника охраны.
– Мы все сейчас уйдём. Есть отсюда ход, даже тебе неизвестный. Через пять минут после того, как за нами закроется дверь подвала, ну, где пленный генерал сидит, выбрасывай белый флаг. Сдадитесь, предъявите оружие, вы ведь из него даже не стреляли… Будут допрашивать – говорите всё, что было на самом деле. Мятлев нас с собой привёз, с нами и ушёл, прихватив Президента. Куда, зачем – вам не сказали. Как ушли – вам не сказали. Пусть гадают, ищут и нас, и своего генерала. Найдут – их счастье и не твоя забота. Всё понял?
– Так точно, товарищ…
– Вот и хорошо. Мы пошли.
…Встреча получилась как бы для всех неожиданной. Каждый её предполагал, даже планировал, но не в этот именно момент и несколько иначе. А тут все сразу сошлись на перекрёстке сумрачно и негостеприимно выглядевших коридоров. Тоже интересный момент – бывало, Замок в любой своей точке выглядел ярко и празднично, а иногда как сейчас – будто на утро после Варфоломеевской ночи. Трупы убраны и кровь смыта, но аура осталась. И все, пусть в разной степени, её ощущали. Сильвия с Басмановым и торопливо идущие им навстречу, явно взволнованные Катранджи с Кристиной. Потом на звук голосов вышли успевшие наскоро привести себя в порядок Уваров с Анастасией. Последним появился, словно ниоткуда, Константин Васильевич, расточающий запахи разных употреблённых в течение дня и половины ночи напитков, дымящий крепкой папиросой и в отличие от остальных весёлый. Не по пьяному делу, а нормально.
– Что-то мне кажется, – задумчиво сказала Сильвия, – события вышли из-под контроля и пошли вразнос. Иначе к чему бы такое вече? И без всякого колокола. Кто начнёт докладывать первым?
– Прямо здесь? – возмутился Удолин. – Есть места и поудобнее…
– А как же девчата? – спросила Кристина. – Их тоже нужно позвать…
Вельяминова, как командир, открыла одну дверь, вторую, третью. Во всех комнатах было пусто, остались только следы поспешных сборов, на креслах и постелях небрежно брошенные валялись ночные туалеты девушек.
– Интересно, более чем интересно, – помрачнела Сильвия и достала свой блок-универсал. – Сейчас поищем…
Но портсигар сам несколько раз тихонько пискнул сигналом вызова в её руке.
– Вот и нашлись красавицы. – Интонации аггрианки не предвещали девушкам ничего хорошего. Слишком много, по её мнению, распоряжений и инструкций они нарушили.
Однако, когда вся компания, готовая к любым неожиданностям, вошла в кабинет Арчибальда, настроение резко изменилось. В основном в сторону глубокого удивления у Сильвии и просто облегчения у остальных.
Мария за те несколько часов, что её не видели «старшие товарищи» и подруги, ощутимо поменялась. Будто не половина ночи прошла, а месяц, причём – не простой. И докладывала, неизвестно к кому обращаясь, глядя между аггрианкой и Басмановым, уверенно и чётко. Едва ли не как старшая по званию. Удолин, наблюдая за девушкой и сканируя её ментальный фон, откровенно хихикал.
– Таким образом, дядюшка Арчибальд полностью дезактивирован и готов исполнять именно те функции, для которых предназначен. А мы можем возвращаться домой или продолжить исследования здесь. Это вам решать. Как и то, что дальше делать с нашими неожиданными гостями и той войной, что вот-вот может начаться у нас дома, – закончила доклад подпоручик Варламова.
– Да, подумать придётся, – кивнул Басманов. – А вам, господа офицеры, – обратился он не то к троим «валькириям», не то ко всем пятерым сразу, – я что могу сказать, как старший воинский начальник? Спасибо за службу!
…Через пятнадцать минут три цепи «зубров», потерявших под шквальным огнём роботов не меньше двух десятков бойцов (все офицеры), увидели белый флаг, выброшенный из чердачного окна дачи. Выждали ещё не меньше десяти минут, потом осторожно, опасаясь подвоха, медленно вышли из леса и двинулись к даче.