В это время Фёст с Секондом, Герта и Людмила уже складывали в прихожей оружие, подсумки с магазинами и прочую амуницию.
«Леонов» со своими «морпехами» докладывал об итогах операции Воронцову на шканцах «Валгаллы». Дмитрий усмехался чему-то, крутя в пальцах горячую трубку.
– Молодцы, ребята. Всё правильно. Можете отдыхать. Ваши программы пока аннулировать не будем. Очень возможно, придётся вас совсем скоро использовать в том же качестве…
…Картина, конечно, получилась впечатляющая, «в лучших традициях серых казарм», как выразился Фёст, твёрдым шагом проходя к столу и беря за горлышко почти пустую бутылку. Посмотрел на Герту, потом на Людмилу. Девушки сразу вспомнили вроде бы совсем недавно полученные от него выволочки и, соответственно, забыли о только что закончившемся сражении. Одна, гремя ботинками по паркету, побежала на кухню за закусками, вторая начала расставлять дополнительные бутылки, рюмки и бокалы. Фёст ещё на той стороне пообещал девушкам, что, ежели все вернутся живыми, надерётся сегодня «как встарь, по-настоящему».
– Рад снова вас видеть, господин Президент, – сообщил Фёст, убедившись, что «валькирии» работают, «как учили». – Невзирая на некоторые прискорбные обстоятельства, мы все в добром здравии, и это радует. Остальное приложится. Честь имею представиться – полковник Ляхов-первый.
Не обращая внимания на свои испачканные землёй, травяной зеленью и оружейной смазкой руки, протянул правую для рукопожатия. Секонд, стоя рядом, просто кивнул.
– Вы, господин Мятлев, – продолжил Фёст официально, будто и не веселились они вполне по-дружески совсем недавно, – имеете возможность пространно побеседовать вот с этим господином, – указал он на стоящего со скованными руками лицом к стене пленного генерала. – И у всех нас будет достаточно времени на любые занятия, приятные и не очень. Вы должны понимать, господин Президент, дела во вверенном вам государстве зашли слишком далеко, и несмотря на проявленные всеми нами мужество и героизм, возвращаться в ту Москву несколько… было бы несколько неосторожно.
– Это что же, эмиграция? – вскинул голову Президент. Ну, прямо тебе Сальвадор Альенде, гордо отказывающийся улететь из охваченного мятежом Сантьяго в гости к Фиделю Кастро.
– Не совсем так. Скорее – оперативная пауза. Тут вам господин полковник Ляхов-второй, флигель-адъютант Его Величества, хочет кое-что сказать. Да что это мы стоим, будто на дурацком безалкогольном фуршете? Присаживайтесь и продолжим. Выпивайте, господин Президент, и закусывайте. И пусть вас не беспокоят этих глупостей.
Наверное, от перевозбуждения Фёста прямо прорвало на цитаты. Они выскакивали одна за другой, и все, что удивительно, к месту.
Кое-кого это коробило, но Вадиму было совершенно наплевать. Главное, Людмила смотрела на него невыносимо влюблёнными глазами.
«А что, – подумал он, – круто будет устроить свадьбу в Георгиевском зале Кремля с Президентом в роли свадебного генерала!» Эта идея ему понравилась. «Правда, нужно ещё победить, но это такой пустяк. Гораздо важнее, чтобы невеста была довольна» [134] . Тьфу, чёрт, едва не выругался он. Опять цитата.
– Да, это правильно, – сказал Секонд, выпил и подождал, пока то же сделают остальные, за исключением крепко спящего Воловича, пропускающего, возможно, самые звёздные мгновения своей карьеры.
– Теперь я, если позволите, скажу, – в отличие от своего брата-аналога он не был настроен столь игриво. Всё-таки «высокие гости» находились сейчас на его территории, и он, таким образом, выступал во вполне официальной роли флигель-адъютанта Государя, до резиденции которого отсюда, кстати, всего пятнадцать минут неспешного пешего хода.
«Если Ихнее Величество и после этого не произведёт нас с Вадимом в генерал-адъютанты, так я и не знаю, какого ещё ему рожна надо!» – подумал Фёст, но на этот раз промолчал, только опять подмигнул Людмиле.
А на Секонда, ей-богу, ему забавно было смотреть. Насупился от важности момента, плечи развернул, жаль, что на нём всего лишь майка цвета хаки с короткими рукавами, а не парадный мундир с вензелями на погонах и висюльками аксельбантов.
– Их Императорским Величеством мне поручено передать Вам следующее…
«И когда успел доложиться? – подумал Фёст. – Не иначе когда в гальюн выходил».
– Если будет на то ваше согласие, господин Президент, первые отряды «печенегов» могут быть в Москве, в вашей Москве, – уточнил он, – уже завтра утром. И поступят в ваше полное оперативное подчинение. Для неотложных мероприятий по изъятию наиболее важных организаторов заговора двухсот специально подготовленных офицеров хватит. С двумя из них вы уже знакомы, – он показал на Герту и Людмилу. – Они у нас, правда, почти ещё стажёры, хотя и награждённые орденами. Остальные поопытнее будут. – Выдержал паузу, снова потянулся к рюмке. Ему хотелось напиться не меньше, чем Фёсту. – А в течение недели мы имеем возможности перебросить вам на помощь две гвардейские дивизии…
– После чего заговор, или вооружённый мятеж, как вам приятнее это действо назвать, будет прекращён у нас на родине самым гуманным и эффективным образом. Опыт у Вадима Петровича в подобных делах есть… – добавил Фёст.
– Если Государю не будет благоугодно возложить эту миссию на кого-либо другого. Так что решение только за вами, господин Президент. Аркольский мост, или Рубикон, я не знаю, но оставлять свою страну в нынешнем состоянии…
Секонд молча развёл руками.
«Ревизор» там или не «Ревизор», может быть, сцена из совсем другой пьесы, но получилась она «немая» в высшей степени.
Торжественность момента испортил Волович, громко всхрапнув и что-то быстро и бессвязно забормотав.
– Да, господин Президент, – выждав, не захочет ли кто-нибудь из гостей произнести нечто подобающее случаю раньше него, – сказал Фёст. – Слегка переиначив всем с детства известную фразу, можно так выразиться: «Не бойтесь друзей! Особенно, если они не собираются вас предавать…»