– Звучит страшновато, а если поконкретнее – в чём опасность? Люда распугала чекистов, все живы, и ничего не случилось. Несколько раз переходили из мира в мир – тоже ничего…
– В том и беда, – вздохнул Секонд, – что о последствиях мы ничего не знаем. Известно, что действие равно противодействию, и любое сотрясение мирового эфира, вызванное включением приборов, может завершиться чем угодно – природными катаклизмами, политическими, хроносдвигами, наконец… Может быть, то, чем мы занимаемся сейчас, спровоцировано вашей с Президентом прогулкой в Москву, или уик-эндом товарища генерала. Поэтому…
Невысокие, по пояс, кусты, росшие вдоль обочин и вроде бы просматривающиеся насквозь, вдруг шевельнулись, и там, где только что не было ничего, встали два морских пехотинца в странно переливчатых камуфляжах. От неуловимых, на пределе восприятия изменений рисунка и цветов быстро начинало рябить в глазах, и взгляд сам собой смещался на что-нибудь стабильное.
Генерал непроизвольно дёрнулся, явление было слишком неожиданным. «Двое из ларца, одинаковы с лица». У этих, правда, лица были разные, но в пределах общего типажа.
– Спокойно, это свои, – сказал Секонд, открывая дверцу.
У андроидов на нагрудных нашивках значилось: «Артём» и «Аскольд». Погоны с двумя продольными звёздочками помещались у них по-человечески, на плечах, а не на животе, как, явно не от большого ума, придумал нынешний министр обороны. Наверняка ни ему, ни его консультантам и советникам не приходилось видеть, как выглядит военный человек, проползший хотя бы полсотни метров по-пластунски в дождь и грязь. Своего взводного солдаты хоть по голосу узнают, а прочим командирам придётся долго трудиться, чтобы предъявить окружающим знаки различия.
Вооружены прапорщики были серьёзно, обычный боец, если он не аналог Ивана Поддубного, столько бы на себе не унёс. У каждого, кроме штатных автоматов и пистолетов, имелось по снайперскому «Взломщику» калибра 12,7 и пулемёту «ПКМ», в разгрузках и рюкзаках по четыре коробки с лентами и сотне винтовочных патронов. Да по десятку старинных, но по-прежнему надёжных гранат «Ф-1» и «РГД-5». Андроид мог бросить такую гранату на сотню метров, дальше не позволяли пресловутые четыре секунды замедления запала.
Доложили, как положено, что поступают в распоряжение «товарища полковника», уже им лично знакомого.
– Куда же мы вас посадим? – засомневался Мятлев, глядя на массивных парней, сверх всякой меры увешанных оружием.
– Вы только винтовки и пулемёты в багажник возьмите, а мы сами добежим, от вас не отстанем, – сказал «Артём». При равном звании по алфавиту он шёл раньше, вот и числился старшим.
– Главное – не обгоняйте, – предупредил Секонд, – охрана у ворот может не понять…
…Увидев, что в ворота дачи въезжает «Пассат» с остальной частью их команды, Герте и Секонду не то чтобы особенно полегчало, но стало спокойнее оттого, что они снова все вместе, и не нужно беспокоиться ещё и о товарищах, с которыми именно сейчас может происходить неизвестно что.
– Пойдёмте, – сказала Герта. Она не собиралась узурпировать права своих непосредственных начальников и кого-либо из присутствующих, но порученная ей Фёстом работа предполагала полную самостоятельность в рамках задания. Если согласовывать каждый шаг с командирами или охраняемыми лицами, терялся весь смысл.
Вчетвером спустились в холл, впереди Герта с автоматом на изготовку, за ней Президент, Журналист и Мятлев. Здесь, в кресле сбоку от входной двери, они увидели только одного офицера дежурной смены, вооружённого пистолет-пулемётом «Клин-2» и обычным «ПММ». Тот вскочил, услышав шаги и голоса главы государства с сопровождающими лицами. С Витгефт они обменялись мгновенными взглядами специалистов. На её взгляд, выглядел он вроде бы нормально, то есть – по ситуации. Собран, но не растерян, и глаза не бегают. Если он, или кто-нибудь ещё из тех, кого «валькирия» видела в здании и во дворе, связан с заговорщиками, сейчас определить это невозможно. Вот когда появится Вяземская, её Шар можно будет использовать и как «детектор лжи». Нехорошо подозревать в измене не давших к этому никаких оснований людей, но – время такое.
…Получасом раньше, как только они въехали на территорию и к машине подбежал начальник охраны майор Нежданов, генерал без всяких предисловий объявил, что ввиду особых обстоятельств полковник Ляхов временно назначается комендантом объекта с неограниченными полномочиями. И представил ему Секонда, не объясняя, какой именно службы он полковник, но наличие при нём прапорщиков в форме говорило само за себя.
Вадим тут же начал распоряжаться, дело знакомое, повоевать ему пришлось столько, что этому лощёному майору в штатском со всей его командой и не снилось. И о регулярном полевом бое он имел самые общие представления.
По всему чувствовалось, что Нежданов уязвлён, но спорить в его положении не приходилось. Уж больно решительно выглядел полковник и внушительно – его сопровождающие, пусть было их всего лишь двое. Управление охраны МГБ и морская пехота – организации разных весовых категорий. Если каша заваривается крутая, майору с его парнями, вооружёнными почти карманными трещотками под пистолетный патрон, претендовать на роль серьёзной боевой силы не стоит. А что предстоят не детские забавы, стало ясно, когда майор увидел, что сам Мятлев, ещё один друг Президента, Журналист, полковник и даже необыкновенно красивая девушка с недобрыми глазами – все вооружены армейскими автоматами, «чёрными» «АК» «сотой серии» калибром 7,62, а морпехи принялись выгружать из багажника джипа пулемёты и весьма внушительные винтовки, которые никто из службы охраны не то что в руках не держал, а и в глаза не видел.
Майор подумал, как теперь быть со звонком непосредственного начальника, предупредившего, что после обеда может нагрянуть группа из инспекторского отдела? Как раз для проверки несения службы. Такие наезды случались примерно раз в месяц и ничего особенного собой не представляли, но сегодня может получиться интересно. Не сказать ли об этом Мятлеву? Пожалуй, не стоит. Звонок был неофициальный, предупреждать проверяемых категорически не полагалось, а если приедут – пусть сами и разбираются. Генерал с Президентом за спиной – по-любому главнее даже и министра госбезопасности.
Мятлев с сопровождением пошёл в дом, а Ляхов предложил майору заняться делом.
– Тебя, кстати, как зовут? Мы вроде ровесники? Меня – Вадим.
– Георгий, – назвался чекист.
– Вот, Жора, значит, повоюем, если не пронесёт…
– Скажешь, может быть, в чём дело, если ты не из инспекторского?
– Чего нет, того нет, к вашей конторе, слава богу, отношения не имею…
Секонд достаточно давно общался с Фёстом, «старшими братьями», югоросскими офицерами и не чувствовал затруднений, изображая человека этого мира, не отличался ни лексикой, ни манерами. Хотя, как он уже отмечал неоднократно, ему здесь было некомфортно. Чужая реальность давила на психику, иногда – очень сильно.
Тут как раз, просигналив у полураскрытых ворот, на территорию въехал «Пассат» Фёста. Увидев его и Вяземскую, Ляхов приободрился. Все живы, все целы, а значит, и дальше не пропадут. Вслед за Людмилой из машины выбрался ещё один человек, похожий на молодого Александра Дюма-отца. Без оружия, но с фотоаппаратом, которым тут же сделал несколько снимков.