«Мы имеем дело с величайшими нахалами (англичанами). Главное – не теряться и не трусить. А министерство иностранных дел струсило».
Резолюция Александра Третьего на письме министра Н.К. Гирса по поводу русско-английского конфликта на афганской границе 18.03.1885 г.
«Во всех тех случаях, когда иностранные правительства будут действовать под влиянием чужеземного давления, Англия не обязана соблюдать ранее заключённые договора и вправе во всякое время их расторгнуть, не связывая себя условиями общеевропейского характера».
Из доклада лорда Солсбери в палате лордов 5.05.1880 г. по итогам Берлинского конгресса 1878 г. В применении к англо-русским противоречиям по афганскому и турецкому вопросам.
– Благодарю, Ваше Величество. Принято к руководству и исполнению. – Генерал сложил бумагу и спрятал её в карман кителя.
Британский кабинет министров и лично премьер Уоллес ощущали себя крайне некомфортно. После доверительной беседы с Императором Олегом и его согласия не придавать значения скандалу с причастностью Британии к морскому пиратству, премьер решил каких-либо новых политических обострений избегать. Тем более ему было обещано пребывание на своём посту как минимум два срока. Уоллес знал, такие возможности у Олега были и политические, и финансовые.
Другое дело, что, соглашаясь на откровенный и грубый шантаж, Британия как бы теряла статус великой державы. Так кто же об этом узнает, если всё решено с глазу на глаз? А как нейтрализовать выпады прессы и инсинуации оппозиции – опытного парламентского волка учить не нужно. И насчёт визитов «Теневого министра обороны» к проституткам имеется материал, и про нетрадиционные пристрастия жены самого лидера оппозиции есть кому поделиться впечатлениями. Зато готовность России вложить десятки миллиардов в хиреющую судостроительную промышленность – это реальные деньги и реальные рабочие места. Всегда можно обосновать те или иные свои действия именно что заботой о процветании и престиже государства, прямые финансовые подачки назвать «инвестициями» и так далее.
В общем, после Фарерского инцидента всё складывалось не так уж и плохо.
А «государственные интересы» – понятие настолько расплывчатое, что даже всерьёз говорить об этом бессмысленно. Сумеет сегодняшний «власть предержащий» собственные увлечения и пристрастия до населения убедительно донести – вот вам и государственный интерес, и национальная идея на текущий отрезок времени.
Другое дело, если ты, хоть премьер, хоть президент, под чужую дудку плясать обязан, и нет у тебя сил и характера, чтобы дудочку – растоптать, а дудочника – на дыбу. Кто к такой решительности с детства расположен был, так и поступали, а Уоллеса – «не умудрил господь». И приходилось ему играть по правилам «парламентской демократии». Демократии же, до предела деградировавшие в условиях «вечного мира», спинным мозгом осознавшие своё вырождение, кадровое и идеологическое, поняли, что вплотную приблизившийся апоплексический удар можно предотвратить только хорошим кровопусканием. И не только к Великобритании и к правящим политикам это относилось. Мир вошёл в очередную «пассионарную фазу».
За девяносто лет накопилось слишком много горючего материала, былые трагедии забылись, а свойственная приматам агрессивность и стремление к доминированию никуда не делись. Они лишь копились, трансформировались под влиянием культурологических процессов. И никакой ТАОС с его идеей вечного мира ничего не изменил. Скорее, напротив, создал ощущение глухого цивилизационного тупика. Та часть человечества, которую в другой реальности завистливо и не совсем верно называли «золотым миллиардом», вдруг осознала (и не вчера), что с новым миропорядком потерян смысл жизни. Да, мир, процветание, братство народов, нерушимые границы и торжество права над произволом – всё это прекрасно! Разве не за это боролись сорок поколений гуманистов?
Можно сказать – достигли! Но разве не того же самого, как если бы кого-то привезли в тюрьму, более комфортабельную, чем любой отель, с бассейнами, спортивными залами, комнатами для настольных игр, борделями на любой вкус и сказали: «Вот тут и будешь теперь жить, отныне и до века. Правила внутреннего распорядка в каждой камере на стене. Шаг вправо, шаг влево считается побегом, охрана стреляет без предупреждения»? Зато в меню тюремной столовой пятьдесят первых и столько же вторых блюд. Напитки – «а-ля карт».
Удивительнее всего, что идея всеобщего «крестового похода» Севера против Юга не прельщала никого. Мировые противоречия должны разрешиться на территории «цивилизованного мира», а уже потом победитель станет решать, куда направить высвободившиеся силы. Например – по собственному усмотрению планету на новые колониальные владения делить. А то из «всеобщей свободы и независимости» ничего хорошего так толком и не получилось, ни для «колонизаторов», ни для «освободившихся от гнёта».
Кроме «хантеров» с их идеей фикс имелось достаточно классов, групп и страт, которые генерировали импульсы войны почти инстинктивно, и это тоже очень напоминало ситуацию четырнадцатого года, когда «войны никто не хотел, но все делали всё, чтобы она наконец началась».
А то, что в качестве капсюля-детонатора некими тайными силами была избрана Британия, – случайность, не более. Прошлый раз была Германия, позапрошлый – Турция, до неё – Наполеоновская Франция [96] . Интересно отметить, что в качестве «поджигателя войны» никогда не рассматривалась Россия, зато она всегда становилась объектом агрессии, независимо от причин и поводов конфликтов.
Итак, планы были составлены, карты разрисованы стрелами и условными значками, не хватало одного – «Выстрела Принципа» [97] . Премьер Уоллес, кабинет министров, королевский двор, военные и морские круги подвергались постоянному и непреодолимому давлению со всех азимутов. И не только изнутри страны, снаружи тоже.
Не совсем понятную, но лидирующую роль среди лоббистов «военной партии» играл господин Арчибальд Боулнойз, раньше державшийся в тени руководителей «Хантер-клуба», а после поражения польского восстания и неудачи с пиратской затеей вдруг начавший вести себя так, словно он и есть глава «теневого кабинета», готового хоть завтра прийти на смену нынешнему. Причём глава – с диктаторскими полномочиями. Уоллес не раз уже слышал намёки, исходящие от самого подножия королевского трона. Главное – в них были свои резоны. Если ныне правящая Виндзорская династия морально не готова к объявлению самодержавия по российскому образцу, то отчего бы сначала не назначить послушного и на всё готового диктатора и, в случае чего, свалить на него все грехи, как не раз уже практиковалось в прошлом?