– Значит, вы продолжили бы ту же линию?

– Да. Я не думаю, что она нуждается в изменениях.

Мисс Вулстроу немного помолчала. Она думала: «Конечно, это сказано ею для того, чтобы доставить мне удовольствие. Неужели она не научилась разбираться в людях, хотя и прожила здесь несколько лет? А может, здесь нужен другой человек, с творческой жилкой, не боящийся перемен. Да, это правда, хотя вряд ли тактично говорить об этом. Самое главное – родители и девочки, самое главное – коллектив. А Элинор, пожалуй, не слишком тактична».

Вслух же она сказала:

– И все же кое-что здесь нуждается в согласовании. Я имею в виду и условия жизни, и педагогический процесс.

– О да, но я говорила не о деталях, а об основополагающих принципах, об установившихся традициях, которые так важны для нас.

Вдали прозвенел звонок.

– У меня сейчас немецкий, – сказала мисс Ванситтарт. – Я должна идти. – И она быстрым шагом направилась к школе.

Медленно следуя за ней, мисс Вулстроу столкнулась с мисс Рич.

– О, простите, мисс Вулстроу. Я не заметила вас.

Волосы мисс Рич, как обычно, были растрепаны. Мисс Вулстроу обратила внимание на ее некрасивое, но в то же время интересное лицо.

– Вы – в класс?

– Да, у меня английский.

– Вам нравится быть учительницей?

– Это самая чудесная вещь на свете.

– Почему?

Эйлин Рич остановилась. Молча пригладила волосы, нахмурилась, думая о чем-то.

– Почему?.. На этот вопрос не легко ответить... Почему мне нравится учить? Потому что это важно. Нет, нет... пожалуй, не так. Это больше походит на рыбную ловлю. Не знаю, знакомы ли вы с этим ощущением... Поймать что-то... тащить из моря, еще не зная, что вы тащите. Главное – ожидание чего-то.

Мисс Вулстроу кивнула.

– Я надеюсь, что вы когда-нибудь будете руководить школой, – сказала она.

– Я тоже надеюсь. Очень надеюсь. Это моя мечта.

– У вас есть какие-нибудь мысли по поводу управления школой?

– Как и у всякого человека. У меня много всяких идей, большинство из них фантастичны, некоторые, наверное, ошибочны.

– Но ошибки бывают и в жизни.

– В жизни – это другое дело. В жизни мы можем упасть и подняться... – Эйлин снова пригладила волосы, ее лицо помрачнело.

– Если вы будете управлять школой, подобной «Мидоубанку», вы будете экспериментировать?

Эйлин Рич смутилась:

– На этот вопрос очень трудно ответить...

– Значит, будете, – тихо сказала мисс Вулстроу. – И не говорите ничего, дитя мое.

– У вас всегда были определенные цели, – взволнованно заговорила мисс Рич, – и вы боролись, претворяя их в жизнь. Разве вы могли пойти на то, чтобы они не были претворены?

– Но риск!

– Риск – всегда риск. Так ведь? Я понимаю, вы всегда были сильны...

– Но стоит ли вести опасную жизнь? Я... – начала мисс Вулстроу и запнулась.

– По-моему, вы никогда не боялись опасностей. – Тень пробежала по лицу девушки. – Простите, я должна идти!

Мисс Вулстроу смотрела ей вслед. Она стояла так довольно долго, пока к ней не подошла мисс Чедвик.

– А! Ты здесь. Никак не могла тебя найти. Звонил профессор Андерсон. Спрашивал, не сможет ли он взять Мэри на следующий уик-энд. Он понимает, что это против правил, но он совершенно неожиданно уезжает в какой-то... Азюр-Базен.

– Азербайджан, – автоматически поправила мисс Вулстроу. – А я считала...

Мисс Чедвик внимательно посмотрела на нее:

– Что тебя беспокоит, Гоннория?

– Это трудно выразить. Ощущение необычное для меня, оно очень меня расстраивает. Я знаю, что хочу сделать... но смогут ли другие руки удержать школу?

– Я хочу, чтобы ты выкинула из головы мысли об уходе. Ты не принадлежишь себе. Ты нужна «Мидоубанку».

– «Мидоубанк» для меня – все, Чедди!

– Во всей Англии нет подобной школы! – с горячностью заявила мисс Чедвик. – Мы можем гордиться ею. Ты и я!

Мисс Вулстроу положила руки на плечи подруги:

– Действительно, мы можем гордиться, Чедди. Ты всегда поддерживала меня. И ничего, кроме «Мидоубанка», у нас нет. Не будем больше говорить об этом, дорогая.

Мисс Чедвик была тронута. Ведь мисс Вулстроу крайне редко изменяла своей сдержанности.

2

– Я не могу, просто не могу этим играть, – сказала Дженнифер, гневно швыряя ракетку.

– О, Дженни, что ты расстраиваешься?

– Это не честно! – Дженнифер тряхнула головой. – У тебя ракетка лучше, чем моя.

– Вовсе не лучше, – возразила Джули. – Послушай, какой звук. – Она провела пальцем по струнам ракетки. – Мы хотели ее перетянуть, но мама забыла.

– И все-таки твоя лучше моей! – Дженнифер со свистом рассекла воздух ракеткой подруги.

– Ну а мне нравится твоя. Если хочешь, давай обменяемся.

– Хорошо, давай.

Девочки заклеили на ракетках имена прежних владелиц и подписали новые.

– Назад не меняться, – предупредила Джули. – Так что теперь не говори, что тебе не нравится моя ракетка.

3

Адам, весело насвистывая, натягивал сетку на теннисном корте, когда дверь спортивного павильона приоткрылась и оттуда выглянула мадемуазель Бланш. Казалось, присутствие Адама напугало ее. Она постояла в нерешительности, а потом снова скрылась внутри павильона.

– Удивительно... – пробормотал себе под нос Адам.

С этой обитательницей «Мидоубанка» ему еще не приходилось сталкиваться. Вид у нее был столь невинный, что не мог не пробудить подозрений. Скоро он увидел, как она вновь вышла из павильона, прикрыв за собой дверь. Потом подошла к нему:

– Вы чините сетку, как я понимаю?

– Да, мисс.

– Здесь прекрасные корты, бассейн для плавания. О! Спорт! Как вы полагаете, в Англии понимают спорт?