— Вы испытываете мое терпение. Хватит шуток, вы должны принять решение. Если вы не поедете со мной, уходите и больше не попадайтесь мне на глаза.
— Ну хоть напоследок пошутить можно? — поинтересовался он. — Каждому шотландцу нужно…
Эдилин подошла к двери и распахнула ее.
Ангус не шевельнулся. Он понимал, что сейчас ему следует уйти. Если у него есть хоть толика здравого смысла, он покинет эту комнату и уйдет, не оглядываясь, но в нем боролись два человека, и второй твердил, что ему предоставляется возможность, которая дается человеку в жизни лишь раз. Что бы он сейчас ни сделал, домой он вернуться не может. Он не вернется к своей сестре, он никогда не поднимет на руки ее детей. Он никогда не увидит дядю Малькольма и вообще никого из клана Мактернов.
— Ну? — спросила Эдилин. — Вы уходите или остаетесь?
— Пожалуй, я останусь, — тихо сказал он.
— Вы поедете со мной в Америку?
— Да, мисс, поеду.
Эдилин, закрывая дверь, повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел, как она обрадовалась. Пусть думает, что ей все равно. Она знала, что ни в Англии, ни в Шотландии оставаться нельзя, но мысль о том, чтобы уехать в совершенно чужую страну одной, была ей невыносима. Она посмотрела на Ангуса, раздумывая над тем, что ей предстоит сделать, чтобы преобразить его. Но у Эдилин при себе ничего не было. Ночная рубашка и черепаховый гребень, который она положила в карман, но ни ножниц, ни бритвы у нее не было.
Разглядывая Ангуса, она заметила, что глаза у него начинают закрываться. Господи, да он засыпает стоя!
— Как вам удалось раздобыть документы у… — она едва не поперхнулась на этом слове, — у жены Джеймса?
— Опийная настойка, — пробормотал он. — Харкорт раздает ее всем своим женщинам. Должно быть, он выращивает мак у себя в саду.
— Если бы Джеймс мог позволить себе сад, я бы сейчас не оказалась в таком дерьме, — возразила Эдилин. — Вы хотите сказать, что она все еще спит?
— Надеюсь.
Она положила ладонь ему на поясницу и подтолкнула к двери.
— Я хочу, чтобы вы вернулись в ее комнату и взяли то, что может пригодиться. Мне нужны ножницы и гребешок, хорошая, прочная щетка для волос и бритвенный набор.
— И как я найду эти вещи? — спросил он, проснувшись. — Я не разбираюсь в дамских вещах.
— Если вы когда-нибудь стригли волосы, то наверняка знаете, что и мужчины тоже пользуются ножницами и гребнем. И бритвой.
Посмотрев на него, она поняла, что он никогда не принесет всех тех вещей, которые им нужны.
— Как вы попали в ее спальню?
— Через окно. Но вышел я через дверь. Если жена Харкорта все еще спит, то дверь не заперта.
— Тогда я пойду с вами. Эй, помогите мне снять с Джеймса камзол.
— Вы хотите раздеть его?
— Перестаньте разыгрывать из себя поборника нравственности. Я собираюсь накинуть его камзол поверх ночной рубашки, мы пойдем вниз грабить эту женщину.
— Вам лучше надеть свою одежду, — довольно строго сказал он.
— У меня нет времени зашнуровывать корсет, а без корсета я в свое платье не влезу. Скорее! До рассвета осталось всего несколько часов, мы можем не успеть на корабль.
Ангус несколько раз тряхнул головой, чтобы прогнать сон, затем помог ей стащить с Джеймса камзол. Эдилин сердито ущипнула Джеймса за руку.
— Бессовестный! — сказала она.
— Вы довольно быстро разлюбили его, — заметил Ангус.
— Он женился на другой женщине и украл мое приданое. Этого ни одна женщина ни одному мужчине не простит, даже если она готова простить ему все, что угодно.
— Спасибо, что предупредили. Теперь я буду знать, чего мне стоит остерегаться, когда в меня в следующий раз влюбится женщина.
— Да уж, лучше об этом помнить, — сказала она, сунув руки в рукава тяжелого камзола. При всех своих недостатках Джеймс обладал отменным вкусом. — Вы готовы?
Ангус улыбался, глядя на нее. Она славно выглядела в белой ночной рубашке и надетом поверх нее мужском камзоле. Камзол был темно-красным, и этот цвет ей шел. Ангус взял свечу и шагнул за дверь. Эдилин вышла следом.
Она была без обуви, и в тот момент, когда ее босые ноги коснулись грязного пола коридора, она вскрикнула. Но Ангус так на нее посмотрел, что она прикусила язык. Они спустились на три лестничных пролета и оказались на первом этаже. Ангус направился к двери в дальнем конце коридора. Он приложил пальцы к губам, давая знать Эдилин, чтобы вела себя тихо. Он немного постоял, прислушиваясь к негромкому храпу жены Харкорта, затем махнул рукой Эдилин, приглашая ее войти.
Когда они оказались внутри и дверь за ними закрылась, первое, что сделала Эдилин, — это направилась к кровати, чтобы посмотреть на спящую соперницу. Ангус не удержался и остановил ее. Он понимал, что не произойдет ничего страшного, если она взглянет на жену Харкорта, но он не хотел, чтобы Эдилин ее видела. Он знал, что она засмеется и почувствует облегчение от того, что Джеймс в итоге оказался в дураках, связав себя узами брака с нищей уродиной, но Ангус не хотел, чтобы Эдилин узнала правду.
Он схватил ее за руку и направил к сундуку, стоявшему в дальнем углу. Это был маленький сундук с куполообразной крышкой, и у Ангуса сложилось впечатление, что все пожитки четы Харкорт находились здесь, в этом сундуке, который они должны были взять с собой утром.
Эдилин подошла к сундуку и открыла его. Сверху лежал кожаный саквояж с бритвенными принадлежностями, а под ним — сложенные платья. Когда Эдилин протянула руку к одному из них, Ангус покачал головой, давая понять, что у них нет времени разглядывать наряды. Он знал, что у Эдилин есть лишь то платье, в котором она сбежала, но понимал, что платья в сундуке будут ей слишком велики.
Эдилин неохотно оставила платье и взяла небольшую шкатулку с набором для шитья, оказавшуюся в боковом отделении. В ней наверняка найдутся ножницы.
Ангус направился к двери и подумал, что Эдилин идет следом, но, когда он оглянулся, она стояла возле кровати. Она уже успела взяться за одеяло, чтобы взглянуть на лицо женщины. Ангус успел перехватить ее руку за мгновение до того, как Эдилин увидела лицо соперницы.
Он не отпускал ее руку до тех пор, пока они не вышли за дверь.
— Я просто хотела на нее посмотреть! — громким шепотом сказала Эдилин. — Что в этом плохого? Она вас обоих свела с ума своей красотой, и вы оба хотите провести с ней всю жизнь, так что неудивительно, что мне захотелось на нее взглянуть.
— Провести с ней жизнь? — прошептал Ангус, когда они начали подниматься по лестнице. — Вы что, свихнулись? Вас что, бешеная собака покусала?
— Да, собака по имени Джеймс Харкорт, — злобно пробормотала Эдилин.
Ангус остановился, отвел в сторону свечу и сказал: