— Изумительно, — сказала Кей. — Я чувствую себя сибариткой, так как ем целый апельсин и ни с кем не делюсь. Жаль, что нельзя привезти их в Эдилин. Я бы раздала их детям и даже взрослым.
— А Майклу и Абрахаму? И третьему?
Кей на мгновение задумалась.
— Бенджамину. — У нее по подбородку тек сок, Алекс дал ей новый апельсин с дырочкой.
— Игроку?
Игроку.
Они сидели вплотную друг к другу. Кей через Алекса потянулась за третьим апельсином. Когда она случайно на мгновение прижалась к его груди, она вспомнила о поцелуе. Посмотрев на Алекса, она увидела его взгляд, и ее усталость как рукой сняло. В следующее мгновение они обнимались и целовались, и даже густая борода и усы Алекса не мешали Кей ощущать мягкость его губ.
Когда Алекс приоткрыл рот и дотронулся языком до ее языка, она буквально запрыгнула на него и едва не повалила на землю.
Однако Алекс отстранил ее.
— Нет, леди, — тихо проговорил он. — Я не могу пользоваться ситуацией. Целоваться хорошо, но поцелуи могут довести до кое-чего другого, чего ты не хочешь.
Кей села рядом и привалилась к дереву.
— Откуда ты знаешь, что я этого не хочу?
Алекс не ответил. Тишину нарушало только его учащенное дыхание.
— Алекс, ты так вкусно пахнешь апельсинами и жасмином — честное слово, в твоих волосах еще сохранился запах. Ты… — Она повернулась к нему.
Он застонал — этот стон был громче, чем тот рокот аллигаторов, — и встал.
— Ты сведешь меня с ума. Я не хотел наполнять наши отношения грехом. Ты же, должен признаться, всячески ведешь к этому.
— А не об этом каждое воскресенье говорит пастор? Что мы все с легкостью предаемся греху, когда возникает возможность.
— Ты великолепно претворяешь в жизнь его слова. Прекрати смотреть на меня вот так. Как я посмотрю в глаза Ти-Си Коннору, если верну ему тебя с разбитым сердцем?
Кей тоже встала, приблизилась к нему вплотную, положила руку ему на грудь и заглянула в Глаза.
— Алекс, ты разобьешь мне сердце?
— Меня больше волнует целостность других частей тела. Все, пошли! Надо отнести апельсины Эли.
Улыбаясь, Кей пошла впереди него. Алекс, как он говорит, раскаивается, что внес «грех» в их жизнь, но, как бы он это ни называл, его поцелуи наполняют ее счастьем. И она очень жалеет, что он так и не дал ей довести хоть один поцелуй до конца.
В лагере все их ждали, и Тим тут же довольно нелицеприятно высказался насчет того, что Кей и Алекс так долго где-то ходят. Эли и мистер Грейди почти ничего не сказали, но Кей успела заметить, что они как-то странно смотрят на нее. Она села у костра и стала наблюдать за Эли, который принялся быстро и ловко резать апельсины на четвертинки и прямо с кожурой бросать и котелок.
Кей так устала, что боялась заснуть до того, как приготовится еда, хотя знала, что Алеке разбудит ее. Вскоре она начала клевать носом, и последней ее мыслью было: Алекс всегда заботится о ней.
Однако она проснулась через пять минут от укуса москита. Потом ее укусил еще один и еще один. Она стала хлопать себя по шее, предплечьям и даже по лицу, но, не выдержав, вскочила и замахала руками. Эли спокойно продолжал готовить и, казалось, не замечал коварных насекомых.
— Они меня не трогают, — сказал он.
— Попробуй вот это. — Мистер Грейди протянул Кей металлическую банку с густой мазью. — Вотри в шею и лицо. Должно помочь.
Кей зачерпнула немного мази, растерла ее ладонями и принялась жирным слоем размазывать по лицу, шее и рукам. Одного запаха было достаточно, чтобы она успокоилась.
— Что эго?
— Эту мазь готовит моя мама, — пожав плечами, ответил мистер Грейди. — Какое-то масло, лаванда и еще что-то. Если поможет, я дам рецепт.
— Спасибо… — поблагодарила Кей.
Ее перебил Алекс:
— Наша мама обрадуется, правда, братишка?
— Очень, — кивнула Кей и посмотрела на мистера Грейди.
В свете костра его глаза блестели, тени делали ямочки на щеках глубже. Он был очень красив, и она поневоле задумалась о его семье. Ведь он один из Армитиджей.
— Ты будешь есть? — буркнул Алекс.
— Естественно. — Кей с неохотой оторвала взгляд от мистера Грейди — от Джеми.
— Одного греха в день тебе мало? — прошептал ей на ухо Алекс, когда Грейди отошел. — Что сказала бы твоя мама?
— Моя мама очень практичная женщина. Она сказала бы, что мне следовало бы забраться к нему в палатку, если таким образом мне удастся выйти за одного из Армитиджей. А вот тому, что меня целует преступник, она бы не обрадовалась.
Сказав это, она тут же пожалела о своих словах. Потому что в глазах Алекса отразилась мучительная боль.
— Что ж, ладно, — сказал он, уходя прочь.
Кей смотрела ему вслед, пока он не исчез за деревьями, потом перевела взгляд на птиц, чья кожица уже успела пропитаться соусом из апельсинов, и опять посмотрела туда, куда ушел Алекс. С одной стороны, она ранила его чувства, теперь надо исправлять ситуацию, но с другой — она устала и голодна.
Эли разрешил дилемму, протянув ей оловянную тарелку с двумя довольно крупными тушками.
— Отнеси ему, — тихо сказал он.
Кей вовремя опомнилась, чтобы от радости не броситься Эли на шею и не расцеловать его. Взяв тарелку, она вслед за Алексом ушла в темноту.
— Почему все предпочтения ему? — услышала она позади недовольный голос Тима. — Пусть он вернется и поест здесь.
— Сядь, парень, — велел ему Эли, — и занимайся своим делом.
Кей без труда нашла Алекса. Он стоял под тем деревом, где они недавно сидели.
— Я принесла тебе поесть.
— Я думал, ты предпочла разделить свою порцию с Армитиджем.
Кей села на землю у его ног, оторвала ножку от тушки и принялась есть.
— Просто изумительно. Такое расточительство — есть апельсины сколько хочешь. Ты не боишься, что к концу путешествия нас от них будет тошнить? — Алекс не ответил, и она спросила: — Что ты из-за него так переживаешь?
— Я переживаю не из-за него, а из-за тебя.
— А при чем тут я?
Алекс сел напротив нее и тоже стал есть.
— Дело в деньгах.
— В том, что они у него есть?
— Нет, — покачал головой он. — В том, что ты хочешь выйти замуж за денежный мешок.
— А ты так и женился, — сказала Кей и приготовилась к тому, что он сейчас вспылит.
— Нет, ничего подобного. Лилит не была богата, хотя все ее считали таковой.
— Пожалуйста, поясни, — попросила Кей.