Кей на шотландском жаргоне произнесла слово, которое ошарашило Алекса. Он посоветовал ей держать рот на замке.
Продолжая работать, она сказала:
— Я хочу делать то же, что делает Ти-Си, то есть показывать птиц в их естественном состоянии. Мертвые они выглядят на рисунке безжизненными. Но если бы я могла подрисовывать какое-нибудь растение или жука, они смотрелись бы более живо.
— А почему бы тебе не отложить перо и не оглядеться по сторонам?
— Не могу. Мистер Грейди…
— Когда он увидит, насколько хороши твои рисунки, он только похвалит тебя, я в этом уверен, — сказал Алекс, хотя на самом деле сомневался в этом.
Как только они отчалили, Грейди превратился в строгого капитана корабля. Можно было подумать, что они — команда фрегата. Грейди, казалось, желал, чтобы зарегистрировано было все, что они видят, а Кей хотелось помочь ему. Даже удивительно, думал Алекс, что Грейди не прихватил с собой полдюжины художников.
— Он может себе их позволить, — еле слышно пробормотал Алекс и сразу сообразил, что часть обиды на тех богатеев, которых он считал своими друзьями, он перенес и на Грейди.
— Что ты сказал?
— Ничего, леди, я…
Кей устремила на него предостерегающий взгляд. Очевидно, она слышала, что он сказал, и поняла, к кому эти слова относятся.
— Извини, оговорился, больше такое не повторится, но при условии, если ты пойдешь со мной и взглянешь на одно место. Там потрясающая красота.
Кей покосилась на мистера Грейди, но тот, судя по всему, был поглощен бумагами, разложенными на маленьком столике, и ни на кого не обращал внимания. Кей встала и зашаталась, так как у нее затекли ноги. Чтобы не упасть, она оперлась рукой о грудь Алекса и ощутила под ладонью крепкие мышцы.
— А ты поздоровел с тех пор, как мы встретились.
Алекс взял ее за плечи и отстранил от себя.
— Сейчас не время для этого. — Он огляделся, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Но нет, все были заняты своими делами.
— Меня очень беспокоит твое здоровье. За счет какой еды ты набрал вес?
— Я просто старался есть с тем же аппетитом, что и ты, вот и все. И Благодать несколько раз кормила меня.
— Благодать готовила для тебя? — Они прошли на нос.
— Эй, а что в этом плохого? Для тебя же она готовила, не так ли?
— Да, но я жила в ее пансионе и платила за ее услуги. А ты платил?
Алекс улыбнулся.
— Не знай я тебя, решил бы, что ты ревнуешь. Нет, я платил ей не деньгами, а бесконечными историями о Ти-Си. Бедняжка требовала, чтобы я рассказывал ей все, вплоть до того, что он ест на завтрак.
— Но ведь ты ничего этого не знаешь, потому что ты был в… — Пол его грозным взглядом она не стала произносить слово «тюрьма».
— Будь любезна, прекрати болтать и оглядись. А то получится, что за все путешествие ты будешь видеть только дохлых птиц.
— Я… — начала было Кей и замолчала, потому что огляделась по сторонам.
Перед ними расстилалась широченная, спокойная река. Сверкающую гладь воды не нарушала даже рябь. Алекс объяснил ей, что они идут «вверх», то есть против течения, и движутся на юг.
— Она как Нил, только тот течет на север, — сказала Кей и поинтересовалась, откуда он столько знает об этих краях.
— Пока ты пряталась по кустам и целовалась с девчонками, я сидел в фактории и задавал вопросы. Достаточно купить человеку кружку пива, и он будет всю ночь травить тебе байки.
— Именно так ты узнал названия птиц?
— Нет. Я всю ночь просидел за книжками из сундука Ти-Си. Благодать одолжила их мне.
Интересное дело, подумала Кей, Благодать отказалась открыть сундук такому юнцу, как она, но выдала книги Алексу. Ревность оказалась новым для нее чувством, и теперь она узнала, что оно собой представляет.
Кей устремила взгляд на воду. Деревья по обоим берегам росли наклонившись вниз, и их ветки касались воды. На мелководье стояли белые птицы с длинными тонкими ногами.
— Я хочу это нарисовать, — сказала Кей.
— У тебя еще будет возможность.
Над головой пролетел орел, потом какая-то птица, которая, как сказал Алекс, называется скопа.
— Да, знаю. Ты хочешь это нарисовать.
Кей встала на четвереньки и через борт стала наблюдать, что происходит в воде. Рыб она пока еще не рисовала. Увидев что-то интересное, она опустила руку в воду и оглянулась на Алекса.
— Может, ты поймаешь на вечер немного рыбы, чтобы я смогла…
Неожиданно Алекс дернул ее в сторону. На том месте, где только что были пальцы Кей, появилась голова какого-то доисторического создания и принялась угрожающе щелкать длинной уродливой пастью.
— Тебя почти съели, да? — громко произнес Тим позади них. Судя по голосу, случившееся порадовало его. — Если ты настолько туп, что суешь руку за борт, то рано или поздно тебе ее точно откусят. А если тебе откусят ту руку, которой ты рисуешь, нам придется выбросить тебя за борт — а что еще делать с тобой? Ты же дохляк, тяжести поднимать не можешь. — Он торжествующе улыбнулся.
— Ну, а вот я могу поднять многое, — сказал Алекс, сердито глядя на парня, который, несмотря на высокий рост, все равно был на пару дюймов ниже его и на много фунтов легче.
— Я просто пошутил, — тут же пошел на попятную Тим. — Это же страшно — увидеть своего первого аллигатора.
— А скольких ты видел, парень? — спросил Эли.
— Больше, чем он, — буркнул Тим, исподлобья глядя на старших мужчин, которые, по его мнению, несправедливо нападали на него.
Кей пребывала в ступоре и все еще продолжала таращиться на воду.
Алекс наклонился к ее уху.
— Сюда идет Грейди, так что возьми себя в руки и не плачь. Ты слышишь меня?
Кей с трудом кивнула.
— Он зацепил тебя? — В голосе мистера Грейди слышалась тревога.
Кей втянула в себя воздух и стала подниматься. Алекс незаметно для всех поддерживал, ее.
— Зацепил ли он меня? — повторила она. — Наверное, нет, сэр. Лучше спросите, не полоснул ли я его ножом по горлу.
— Так у тебя в руке нож?
Кей взглянула на свою правую руку и увидела, что все еще сжимает перо. Видимо, от страха она только крепче стиснула пальцы. Да, это оружие мало подходило для того, чтобы противостоять аллигатору.
— Когда чернила попадают им в нос, они начинают чихать, — сказана Кей.
Мистер Грейди не засмеялся. Вместо этого он мрачно посмотрел на Алекса.
— Думаю, вам следует внимательнее следить за своим братом. Позаботьтесь о том, чтобы подобное не повторилось.