Сет направился в магазин. «Морган, Морган, – стучало у него в висках. – Я вернусь к ней. Я не смогу все это вынести». Его словно лихорадило, он снова и снова слышал ее слова: «Я люблю тебя, Сет». Но после того что он сделал, она никогда не примет его обратно. А что же Монтойя? И как быть с этим Шоу, с которым она сейчас живет?
Он остановился. Нет, все кончено. У него с Морган все в прошлом. Она сама выбрала свою судьбу. Для него в ее жизни места нет. А он ей отомстил за все и теперь тоже пойдет своей дорогой. Он горевал всю прошлую зиму. Достаточно. Он вспомнил ее сладостное маленькое тело, ее спутанные золотистые волосы, ее жадные губы. «Я люблю тебя, Сет», – снова и снова звучало в его ушах.
– Нет! – и он зажал их пальцами. – Нет!
С этим покончено.
Он снова направился к магазину. «Да, – думал он, – я ей отомстил. Но почему же эта месть совсем не сладка?»
Продавец поначалу едва взглянул на вошедшего из-за прилавка. Однако огромная фигура Сета и его дорогой костюм привлекли его внимание.
– Что вам угодно, мистер?
– Мне нужно оборудование для промывки золотоносного песка.
Продавец вздохнул. Все они одинаковые: молодые и старые. Всех заразила золотая лихорадка.
Он нагнулся, поднял мешок и швырнул его на прилавок, перед собой. В мешке что-то стукнуло и звякнуло.
– Пятьдесят долларов, чистоганом.
Сет отсчитал деньги.
– А можно узнать, как всем этим пользоваться?
Продавец уставился на прилавок.
– Спросите любого в лагере. Всякий старше трех лет вам сможет показать.
– Благодарю.
Продавец посмотрел вслед уходящему великану, покачал головой и опять стал созерцать прилавок. Он считал всех золотоискателей дураками. Он сам, своим трудом, создал свою собственную золотую жилу, и ему не приходилось гнуть спину под жгучим солнцем месяцы напролет.
Сет зашел в городскую конюшню за лошадью. Там в стойле он снял свой дорогой костюм и надел прочную рабочую одежду. А затем презрительно швырнул в угол костюм. С ним было связано много плохих воспоминаний.
Ярко светила луна, и дорогу к новой стоянке искателей было найти нетрудно. Когда он подъезжал к Кипарисовой долине, солнце только-только появилось на горизонте. Сет нашел себе удобное место у реки и быстро научился пользоваться лотком.
Через несколько часов работы в согбенном положении поясницу и шею сильно заломило, в висках стучало. Но физическая боль кстати. Может быть, она затуманит память и он не будет так живо и неотступно воображать перед собой Морган. И снова с усиленной энергией он взялся за промывку. То, что село солнце, он заметил только потому, что уже неясно мог видеть лоток. Он оглянулся и увидел человека, который шел к палаткам, держа в руке фонарь. Он окликнул мужчину:
– Даю двадцать долларов за фонарь.
– Идет.
Сет вернулся к реке. Золотые песчинки блеснули в свете фонаря. Когда взошло солнце, он все еще мыл песок. Другие золотоискатели почти не обращали никакого внимания на новичка. Все знали, что с человеком бывает при первом приступе золотой лихорадки.
К полудню Сет начал выдыхаться. В глазах у него стоял туман, голова кружилась, и он с трудом держал лоток. Он едва почувствовал прикосновение к своей руке, кто-то вынул лоток у него из рук. Что-то шепнуло в глубине сознания: «Морган». Но он знал, что этого не может быть.
– Вот, поешьте.
Он тяжело сел. Запах тушеного мяса защекотал нервы, и он понял, что не ел уже очень давно. Он взял тарелку и стал жадно есть. Тарелку дважды наполняли, прежде чем он насытился.
В маленьком убогом лагере совсем не было деревьев. Он растянулся на спальном мешке в тени какой-то палатки и мгновенно заснул. А девушка долго смотрела на спящего великана и улыбалась. Хотя он был в два раза крупнее ее, он вызывал у нее желание покровительствовать, словно был маленьким мальчиком.
Она опустилась около него на колени и погладила волосы у виска. Затем с опаской огляделась, не увидел ли ее кто-нибудь. Никто не видел. И она вошла в палатку, где жила с родителями.
Солнце уже садилось, когда Сет проснулся. Горизонт стал розовым. Проснувшись, он сразу же подумал о Морган.
– Я тебе еще принесла поесть.
Он увидел перед собой девушку. Волосы потемнее, чем у Морган. И совсем не такая хорошенькая, и… Черт возьми, нечего сравнивать с Морган каждую новую знакомую.
Сет кивнул в знак благодарности и принялся за еду, на этот раз медленно.
– Это ты уже приносила мне еду сегодня?
Она застенчиво кивнула, опустив глаза.
– Спасибо тебе. Боюсь, я потерял за работой счет времени. Еще бы несколько часов, и меня не стоило бы спасать.
Она взглянула ему в глаза. Нет, она так не думала. И опять опустила ресницы под его пристальным взглядом.
– Мы здесь стоим лагерем, – сказала она. – Здесь ма и па, и мы с Беном. Бен – мой старший брат. – В ее голосе зазвучала гордость. – Мы с ма варим пищу для тех старателей, которые здесь без жен. – И она вопросительно взглянула на Сета.
– Ну что ж, – улыбнулся он, – наверное, вам придется готовить и на меня.
Слова о женах больно отдались в сердце Сета. Она улыбнулась:
– Меня зовут Ли Энн Колмэн.
– Сет… Сет Блейк.
Она уже не была так застенчива, как вначале.
– У вас нет своей палатки, мистер Блейк?
– Зови меня Сет. Нет, палатки не имеется. Она молчала и, казалось, тихо что-то обдумывала.
– Я видела, как вы работали. Вы, наверное, страх как хотите разбогатеть, а может быть, просто покончить свою жизнь.
– Возможно, и то и другое. – Говоря это, он был очень серьезен.
– Сейчас мне надо идти, мистер… Сет. Завтра утром я принесу завтрак. А сейчас вам лучше лечь спать.
Сет посмотрел ей вслед. Старое, чисто выстиранное платье выцвело, в нескольких местах его виднелись заплатки. Оно тесно облегало коренастую маленькую фигурку. Он вспомнил соблазнительные контуры Морган.
«Проклятье! – подумал он. – Неужели я никогда не смогу ее забыть?»
* * *
На следующее утро Ли Энн встала рано. Она доверху наполнила тарелку яичницей с жареным хлебом. Она уже хотела взять кружку с дымящимся кофе, но в это время мать сказала:
– А почему он сам не может приходить сюда, как другие? Что в нем такого особенного?
– О ма, он…
Коринна посмотрел на дочь и улыбнулась. Вот оно что. Ей было примерно столько же, когда она познакомилась с Ларри.
– Ну иди, неси ему завтрак. Но не задерживайся, мне нужна твоя помощь.
Коринна смотрела дочери вслед. Она знала, что Ли Энн никогда не станет красавицей – личико у нее слишком простоватое и в коренастой фигуре совсем нет изящества, но у нее доброе сердце. Иногда, когда она смотрит на тебя влажными карими глазами, невольно думаешь, что этим взглядом она растопит любое сердце. Коринна не сомневалась, что у нового старателя какие-то неприятности. Не с законом, нет. Скорее всего – разбитое сердце. Ли Энн всегда влюбляется в несчастных и беспомощных.