— Достаточно для того, чтобы получить все, что ты хочешь, и, пресытившись, отделаться от меня? — Натали тут же пожалела о своих словах, брошенных сгоряча.

Этьен вздрогнул, как от пощечины, и устало прикрыл рукой глаза.

— Это зависит только от тебя. Не волнуйся, Натали, я не стану тебя принуждать. — Он выпрямился, пригладил волосы и продолжил:

— Я понимаю, что ты без сил. Здесь две свободные спальни. Если сегодня хочешь спать одна, выбирай любую.

— Что? — Натали с изумлением смотрела на мужа, смущение и недоверие явственно читались на ее лице.

Что он еще задумал, чего хочет? Первым молниеносным желанием было немедленно согласиться, убежать и запереться в комнате. Но что-то останавливало, какое-то тревожное и непонятное чувство.

Этьен сделал слишком отчетливый акцент на слове “сегодня”. И Натали понимала, что поспешным отступлением выиграет только одну ночь. Да, сейчас он может позволить себе благородный жест, потому что и так добился многого. Но завтра он потребует вдвойне.

Ведь это было одно из условий — настоящее замужество. И Натали сама согласилась с ним, не представляя еще, во что это выльется. А Этьен, кажется, не собирался отступать. Что ж, тянуть время до бесконечности невозможно. С каждым днем, даже если бы удавалось придумать несуществующие причины, это становилось бы только сложней. Договор есть договор, и лучше сразу разрешить больной вопрос.

Натали собралась с духом и попыталась изобразить нежную улыбку.

— Не глупи, дорогой. — Ее губы словно одеревенели, и слова выходили с трудом. — Мы не можем спать порознь: мы женаты. И у нас медовый месяц.

— Но ты же сама сказала, что наш медовый месяц не совсем обычный, — Этьен пристально смотрел в глаза Натали, словно хотел узнать, что творится в ее душе. — Хотя я уже не представляю, что можно считать обычным при сложившихся обстоятельствах.

Натали, стараясь справиться с охватившим ее смятением, провела кончиком языка по пересохшим губам. Кажется, она переоценила свои силы, но отступать было некуда.

— Я уверена, что каждый муж хочет… — Натали запнулась, а потом закончила на одном дыхании:

— Хочет спать вместе со своей женой в первую ночь. Особенно ты.

— Почему же я — особенно? — В голосе Этьена послышались угрожающе холодные нотки.

— Потому что мы заключили сделку. И тебе хотелось бы утвердиться в своих правах, — твердо ответила Натали.

Она опасалась, что зашла слишком далеко, что сейчас разразится гроза. Но Этьен внешне оставался спокойным, только сильнее сжал спинку кресла.

— Ты говоришь так, будто я требую немедленно отдать старый долг. Но ты уже дала больше, чем обещала. Поэтому я могу позволить себе быть великодушным.

Резкие слова причиняли Натали боль, словно ее душу пилили тупым зазубренным ножом. Теперь ей стало понятно, что именно он думал об их браке.

Этьен хотел получить деньги, и Натали щедро заплатила ему — точнее, его жадной мачехе, выкупив в залог своего наследства акции компании “Вермонт-Эстэ”. Она подписала, не читая, все необходимые документы.

Настоящая семейная жизнь, как же! Этьен уже получил все, что хотел, и совершенно не нуждался в ее сочувствии и нежности. Натали опять забыла, что это за человек — деловой, холодный и равнодушный. Он просчитал возможные варианты: что дает, что получает. И согласился на сделку. Ни о какой страсти и речи не было. Ее тело бесплатно прилагалось к договору, как маленькое удовольствие, как приз победителю.

Конечно, сегодня Этьен был великодушен! Ведь он мог в любой момент потребовать от Натали исполнения супружеских обязанностей. Но даже это стояло только на втором месте — после его проклятого бизнеса.

Натали вдруг почувствовала себя сильной и уверенной. Доля здорового цинизма никогда не повредит. Этьен использовал ее деньги? Отлично, значит, и она будет пользоваться им: получать все возможные удовольствия. А через год спокойно уйдет — свободная и богатая.

— Да, ты очень великодушен, дорогой, — холодно сказала Натали. Ее саму поразило, как неестественно и напряженно звучал ее голос. — В конце концов, ты пожертвовал своей свободой, чтобы помочь мне. Поэтому и я собираюсь выполнить свою часть договора. Чтобы ты не подумал, что тебя обсчитали.

— О Господи, я никогда так не думал, — От недавней мягкости Этьена не осталось и следа: в его голосе звенел металл. И Натали даже в темноте заметила, как вспыхнули злым огнем его глаза. — До сих пор ты вполне аккуратно соблюдала условия договора.

— И я собираюсь выполнить их до конца, — произнесла она дрожащим голосом.

— В таком случае… — С маской каменного равнодушия на лице Этьен подошел к ней и протянул руку. — Мы поднимаемся в спальню?

Глава 6

Натали потребовалось все мужество, чтобы с деланным спокойствием подать Этьену руку. Он сильно сжал ее пальцы: как будто захлопнулся капкан. И Натали едва сдержала желание громко закричать, вырваться, бежать отсюда куда угодно…

В молчании они поднимались по дубовой, устланной ковром лестнице на второй этаж. Тишину нарушало только слабое поскрипывание ступенек под ногами. Этьен распахнул дверь, и Натали, запнувшись на мгновение, переступила порог спальни.

После ласкового тепла майской ночи воздух в комнате показался ей холодным и сырым, словно в склепе. Окна была плотно закрыты и завешены тяжелыми темно-синими шторами. В углу на подставке громко жужжал вентилятор. Натали прислонилась к стене, пытаясь придать себе бодрый и довольный вид. Но сердце ее трепетало от волнения и кожу покалывали острые иголки страха.

Горничная уже давно распаковала их багаж, развесив в шкафу платья и костюмы. По-видимому, ее предупредили, что постояльцами будут молодожены, и она постаралась придать комнате соответствующий вид. В двух витых канделябрах медленно таяли свечи, на туалетном столике в хрустальной вазе стояли ярко-алые розы, рядом — два высоких бокала и шампанское в серебряном ведерке, набитом льдом.

Но первое, что бросалось в глаза, — огромная двуспальная кровать со взбитыми подушками, застеленная белоснежной льняной простыней. Углы одеяла были отвернуты по сторонам. И Натали, краснея до кончиков пальцев, увидела слева свою аккуратно сложенную шелковую ночную сорочку. Это был подарок Элизы — она долго ходила по магазинам, выбирая, и наконец нашла нечто действительно прелестное. Сорочка была почти невесомая, бледно-розовая, на тончайших бретельках. О такой красоте Натали мечтала давно, но никак не думала, что надевать ее придется в подобной ситуации. И эта огромная кровать…

Натали почувствовала, что ее бьет дрожь. Стремясь хоть как-то отгородиться от своего страха, она резко выдернула ладонь из пальцев Этьена и закрыла руками пылающее лицо.

— Не волнуйся так, моя любимая. — Его голос звучал мягко и нежно, как будто он разговаривал с испуганным ребенком.