Спустя какое-то время Серафима Ивановна заметила, что Нелли подташнивает по утрам, а запах жареного мяса ей особенно неприятен. Владимир как раз уехал на две недели в Петербург на стажировку в какой-то клинике, и молодая Резниченко предпочитала питаться в своей комнате. Она сказалась больной и не спускалась в столовую. Сначала няня подумала, что Нелли просто не хочет видеть свекра со свекровью, но потом поняла, что дело не только в этом. Серафима Ивановна искренне обрадовалась будущему малышу, тогда еще она не питала к молодой хозяйке никаких отрицательных чувств.
Но ребенок не родился. Нелли уехала на три дня к тетке в гости, а когда вернулась, тошноты и в помине не было. Бледность исчезла, на щеках вновь заиграл румянец. И мясо женщина стала есть с прежним аппетитом. У Серафимы Ивановны зашевелились подозрения. Конечно, тошнота могла быть вызвана разными причинами, гастритом, в конце концов. Но что-то подсказывало няне, что ни к какой тетке Нелли не ездила.
– Не хотела с детьми возиться, фигуру портить, вот и решилась на аборт, – заключила Серафима Ивановна. – Страшный грех! Но господь сделал так, что безобразница жестоко поплатилась.
Буквально через несколько месяцев после совершенного невесткой святотатства умер Петр Павлович, то-то негодница обомлела, когда читали завещание. Нас всех тогда вызвал нотариус, и я не сводила с Нелли глаз. Услышала про условия и чуть чувств не лишилась. Так ей и надо. Детки потом не получались. Сколько лет пришлось лечиться, пока Ева родилась. Да еще девочка появилась на свет совсем больная – первые пять лет врачи из квартиры не выходили. То аллергия, то коклюш, то непонятная чехарда с температурой. А как в школу пошла, стало ясно, что и с умом дело плохо. Это расплата за совершенное преступление. Ей бы сидеть и молиться, так нет! Бросит девочку нянькам и ну по гостям да театрам шляться, мать из нее никудышная – по неделям в детскую не заходила. Я у них не работала. Молодые купили себе кооперативную квартиру и переехали, а я осталась с Элеонорой Сергеевной. Честно говоря, и не хотелось помогать Нелли. Хотя сейчас думаю, может, и не сама она до такого греха додумалась, это ее, должно быть, Светлана сбила. Вот уж пройда, прости господи!
– Кто такая Светлана?
– Школьная подруга Нелли, Оболенская. Фамилия громкая. Только ни денег, ни воспитания у Светланы не наблюдалось. Отвратительная девица и прилипла к Нелли, как жвачка к подошве. Владимиру она страшно не нравилась. Пришлось бедному мальчику много сил приложить, пока Светлана перестала в гости шляться, а то, бывало, каждый день заявлялась. Обедала, ужинала, разве что не спала. Конечно, это она присоветовала аборт сделать, больше некому. А жизнь вон как повернулась. Сколько лет лечилась и с грехом пополам двоих родила.
– Хорошо, что доктор Конь оказался опытным специалистом, – поддакнула я, надеясь подтолкнуть старушку на новые воспоминания.
Но Серафима Ивановна окаменела и как отрезала:
– Доктор Конь? Знать не знаю такого. Нелли всю жизнь лечилась у Зои Константиновой. Никогда не пошла бы она к гинекологу-мужчине. Откуда вы взяли какого-то Коня?
– Вы же сами мне не так давно назвали эту фамилию!
– Я?! Вот и нет, вам просто послышалось. Никогда, слышите, никогда жена Владимира не ходила к доктору Коню. И вообще я тут заговорилась, а бедная Оля, наверное, уже думает, куда это няня подевалась!
И, не допив чай, старушка выскользнула из кухни. Я посмотрела ей вслед. Преданная Владимиру, Серафима Ивановна явно знала, что Еву удочерили. Всех обманули супруги Резниченко, но не проницательную няню. Однако старушка не собирается осложнять жизнь обожаемого воспитанника и никогда не выдаст тайны. А тайн в этой истории, похоже, много. Неожиданно мне вспомнилась найденная на свалке Кристина. Что связывало ее с Резниченко, как у девочки оказалось кольцо Нелли, кто вытолкнул женщину из окна? Где супруги добыли Юру? И где, наконец, встречала я эту даму, что выдает сейчас себя за няню у Владимира? Не говоря уже о том, что совершенно неясно, чья машина задавила несчастную Ленку.
В субботу в гости прибыл Александр Михайлович. Домашние разбежались кто куда, даже близнецов увезли на прогулку. Мы с полковником пообедали в гордом одиночестве. Помня, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, я терпеливо поджидала, пока Александр Михайлович насытится. Наконец он вытащил толстую сигару и с наслаждением начал пускать клубы вонючего дыма. Хучик устроился у него на коленях.
– Ну, – проговорил приятель, – давай спрашивай!
– Почему ты решил, что я хочу тебя расспрашивать?
Полковник заулыбался:
– Я все-таки милиционер. Весь обед ерзаешь на стуле, поглядываешь на часы, велишь подать кофе прямо в столовую, а потом начинаешь буравить меня взглядом. Это же элементарно, Ватсон!
– Вовсе расспрашивать не хотела, просто интересно, что с Ленкой, нашли ли водителя?
– Нет, думаю, что и не найдем. Закроем скоро дело, как бесперспективное. Дорожные происшествия, к сожалению, часты. И многим удается улизнуть от ответственности. Даже когда факт наезда наблюдали десятки зрителей – толку чуть. Один говорит, что машина синяя, другой настаивает – коричневая. А уж номер запомнить правильно вообще никто не способен.
Лену сбили, очевидно, поздно вечером или ночью. Шел дождь, смывший к приезду милиции все следы. Место безлюдное, уже за выездом из Москвы, свидетелей никаких. Как ты предлагаешь искать виновного? Нет, все, дело дохлое. Пройдет отпущенный законом срок, закрою его и в архив.
– А Нелли Резниченко? Вдруг убийца воспользовался черным ходом?
– По-моему, ты неправильно выбрала профессию. С такой любовью совать нос во все щели следовало стать журналистом. Там тоже несчастный случай. Выпила, да не просто один-другой бокал. Напилась как свинья, алкоголя в крови – море. Можно сказать, кровь в алкоголе. Открыла окно, и все. А черный ход у них давно заложен, я проверял. Так что не ищи тайн со скуки, а упражняй умишко на кроссвордах.
И Александр Михайлович принялся любовно поглаживать спящего Хуча. Больше всего мне хотелось вывалить их обоих из кресла. Очень удобно устроились: поели, попили и спать залегли. Потому и преступность в России растет, что большинство милиционеров такие, как Александр Михайлович. Надо же быть таким апатичным! Одно дело закроет, другое прихлопнет, а преступники разгуливают на свободе. Скоро они, почувствовав безнаказанность, начнут убивать всех подряд. Так и из дома станет страшно выйти. А все потому, что Александр Михайлович старый, толстый и ленивый.