– Моя сестра ждала первенца. Ну, дурдом! Накупила всяких книжек по уходу за младенцами, вещей. Целыми днями ела витамины, фрукты, творог, курить бросила. Только и твердила: острое вредит малышу, шоколад вредит малышу, колбаса вредит малышу. Рехнуться можно! А эта… И курила, и выпивала порой в номере. Ела что ни попадя. Спать после часу ложилась. И все она врала! Никакого мужа у нее не было.
– Почему?
Аня поглядела на меня:
– Хозяйка запрещает сплетничать о постояльцах.
Я достала из сумочки приятно хрустящую бумажку и протянула девушке. Та схватила банкноту и проговорила:
– Приятно поболтать с настоящей дамой. Вот Ленка никогда не давала чаевых. Мужа у нее точно не было. Стоило поглядеть на нижнее белье. Такое только проститутки носят. У замужних дам подобного белья не бывает. Ну, может, одна пара, чтобы мужа подзавести. А у этой все такое: трусики и лифчики красные с черным кружевом, чулки на подвязках, боди черное с невероятными разрезами. Поверьте, знаю, какое белье носят респектабельные постояльцы. И потом, этот мужик, которого она за брата мужа выдавала! Смех, да и только.
– Что же такого смешного?
Горничная с удовольствием затянулась дорогой сигаретой.
– Я белье меняю и все вижу. Спали вместе, вот что. А перед всеми Ленка безутешную вдову изображала. Сидит в гостиной, носом шмыгает. Наверх поднимется, слезы тут же высохнут. Вспомнишь, как наши тетки с ней возились, злость берет. «Милая, сядьте подальше от окна», «дорогая, разрешите подарить вам теплую шаль». Как же, бедняжка беженка из ужасной Украины!
– Зачем изображать из себя вдову и выдавать любовника за родственника?
– Так хозяйка ни за что не поселит в «Негреско» проститутку. Очень блюдет репутацию пансиона. В гостиницах вообще не любят незамужних беременных, одни проблемы. Да еще украинка. Дикие люди, есть у них нечего, а на пять долларов можно неделю жить. Вот где ужас!
Я улыбнулась. Очевидно, Аня читает на ночь желтую прессу. Горничная вновь ухватилась за тряпку, потом внезапно спросила:
– Хотите поглядеть на вещи?
– Какие вещи?
– Ленка выезжала второпях. Во вторник с утра позавтракала, позвонила по телефону и давай шмотки в чемодан кидать. Вроде испугалась чего. И через час унеслась. Да впопыхах позабывала кое-что. Я в оставленную сумку сложила все и спрятала. Думала, хватится, вернется – отдам. Там и книжки есть.
Достав из сумочки еще одну, не менее приятно хрустящую бумажку, я распорядилась:
– Тащите все сюда, и книжки тоже.
Через пять минут в номере стояла довольно объемная сумка, набитая всякой всячиной.
Обнаружились довольно стоптанные домашние туфли, халат, расшитый цветами, – в подобном ходит Марта Игоревна, – несколько старых футболок, парчовая жилетка, коротенькая красная юбочка. Книги были на русском: «Смерть под парусом», «Убийца приходит ночью», «Кровавые пальцы». Судя по всему, Ленка обожала детективы. Я взяла «Кровавые пальцы» и стала перелистывать. Неожиданно на кровать выпало запечатанное неотправленное письмо. Разорвав конверт, я принялась читать строчки, написанные неаккуратным почерком человека, редко берущего в руки ручку.
«Дорогая Галка! Как ты поживаешь? Все пляшешь по-прежнему в дурацком ансамбле за гроши? Может, передумаешь и приедешь сюда? Устрою тебя работать в шоу, правда, с раздеванием. Ну, да ты ведь и так почти полуголая пляшешь, ничего нового. Платят чудесно, у меня уже есть необходимая сумма на квартиру и машину. Хотела скоро возвращаться, но случилась одна интересная история. Если будет так, как я хочу, то скоро выйду замуж за настоящего москвича. Он, правда, немолод, зато богат, упакован, и родителей никаких. А то меня при слове «свекровь» до сих пор трясет. Мой Ромео стоматолог, владелец престижной клиники. К сожалению, женат, но у жены рак в последней стадии. Два дня до смерти осталось. Жду не дождусь, когда полусапожки отбросит. Мы уже давно живем вместе, и у меня есть в руках хороший поводок, за который буду дергать Владимира, пока он не женится на мне. Так что скоро стану настоящей дамой, перестану перед слюнявыми мордами голыми ногами махать. Как только превращусь в госпожу Резниченко, сразу пошлю тебе весточку. Авось твоя жизнь тоже устроится. Жду ответа, целую. Оксана».
Я сложила письмо и сунула конверт в сумочку. Ну и ну! Вот тебе и операция по искусственному оплодотворению! Владимир просто половой гигант – имел одновременно двух любовниц, боец сексуального фронта.
Домой я явилась поздно вечером. Тихо вошла в холл и обнаружила на вешалке кучу пальто. Так, опять гости. Все-таки в «Негреско» было хорошо. Помыв руки и переодевшись, я спустилась в столовую. Александр Михайлович, увидевший мою персону первым, сообщил:
– Вот она, дорогая пропажа!
– Где ты была? – хором вскрикнули Маня и Зайка.
– Мы думали, тебя убили, – напустилась Наташка.
Я растерялась.
– Как же, я ведь оставила на столе записку, что уезжаю на несколько дней. Положила и булочкой придавила.
– Ах, булочкой, – протянула Наталья, – понятно. Банди не удержался, съел булочку и запиской закусил.
– Можно было и позвонить, – заявил Аркадий, – безобразие. Клеопатра целый час орала, пока Зайка не встала ее кормить. Крайне безответственно с твоей стороны.
– Думали начать поиски завтра, – укоризненно сообщила Марта Игоревна. – Куда же ты, деточка, ездила?
Я растерялась, но быстро нашлась:
– К подруге в Питер.
В эту минуту в столовую вошли Левка с Терезой, и домашние принялись изображать аристократическое семейство, ужинающее при свечах.
Александр Михайлович тихонько подошел ко мне:
– Ну и где была?
– К подруге в Питер ездила.
Александр Михайлович усмехнулся:
– Не умеешь врать, не берись.
– Не веришь?
– Ни минуты. Ты пропала вчера вечером, а объявилась сегодня к ужину. Этого времени как раз хватит, чтобы добраться до Питера, поцеловать любимую подругу и вернуться назад. Впрочем, могли еще стаканчик кофе впопыхах в привокзальном ресторане перехватить. Не хочешь говорить, где ночевала, не надо, но не ври глупо.