– Ну уж суеверному человеку ни за что не пожелаю жить в подобной комнате.
– Господи, да что же там, привидение обитает?
Евгения Яковлевна кокетливо прищурилась.
– Нет, просто всем жильцам седьмого страшно не везет.
– А именно?
– Сначала туда въехала молдаванка, пожила два дня и попала под машину. Затем поселился очень симпатичный командированный, и через неделю его обокрали на улице. Потом появилась довольно милая дама из несчастной Украины. Та, правда, продержалась несколько месяцев, но зато ей так досталось, что даже вспоминать не хочется.
Глаза пожилой дамы горели огнем, ясно, ее раздирает желание рассказать новенькой замечательные сплетни.
– Что же случилось с украинкой? – оправдала я ее надежды.
Евгения Яковлевна вздохнула:
– Бедная девочка. Помните, как хорошо всем жилось в СССР? А теперь на Украине почти голодают, вот они и ездят в Москву на заработки, торгуют всякой всячиной. Ленин муж тоже решил денег подкопить. Приехал и пропал. Потом выяснилось, что его убили на рынке чеченцы. Бедная Лена вытерпела кучу лишений, голодала, пока наконец добралась до Москвы. Положение усугубилось беременностью. Деточка рыдала целыми днями, здесь все активно принимали в ней участие.
По счастью, в Москве обнаружился брат покойного мужа. Такой приятный мужчина, часто сюда приезжал. Он ее и в родильный дом отвез. Но горе не приходит одно – ребенок родился мертвым. Хотя, если принять во внимание обстоятельства, может, что ни делается, все к лучшему.
Дама замолчала. Мне тоже нечего было сказать, мысли сталкивались в голове. Ленка! Вот кто родил ребенка для Владимира. Какова врунья. Надо же такую сказку придумать, просто «Кровавый кошмар в Москве». Глупая Евгения Яковлевна съела душераздирающую историю и не поперхнулась. Хотя, если вспомнить, как Ленка обвела вокруг пальца всех нас! Ну, актриса, Сара Бернар. Интересно, где Владимир ее подцепил?
Допив кофе и поболтав еще немного с Евгенией Яковлевной, я вышла на улицу и решила еще раз посетить любезного доктора Арутюнова, тем более что его кабинет находился на соседней улице.
Несмотря на поздний час, в окнах горел свет. На стук открыл сам доктор. Дела, очевидно, шли не блестяще, и медсестры у врача не было. Доктор сразу узнал меня и даже припомнил причину первого прихода:
– Нашли племянницу?
– Увы, да.
– Почему «увы»?
– Ее убили.
– Кошмар! Такая молодая, здоровая. И ребенок погиб?
– Нет, мальчик жив. Убийство произошло не так давно, да милиция совершенно не собирается искать преступника.
Доктор Арутюнов сочувственно закивал головой.
– Понимаю, понимаю. Сталкивался с подобным. Милиционерам хочется побыстрей сплавить дело. А я чем могу помочь?
– Помните любовника моей племянницы?
– Очень хорошо. Жутко отталкивающий тип.
– Можете описать внешность?
– Довольно высокий, подтянутый, правильные черты лица, черноволосый, черноглазый.
– И никаких особых примет?
Врач развел руками.
– Нет, самый обычный человек, таких сотни на улицах. Вот только часы…
– Лена не знала о беременности, когда обратилась к вам?
– Нет, пришла с жалобами на желудок: мол, тошнит по утрам, голова кружится.
– Могла ли Лена забеременеть в результате искусственного оплодотворения?
Доктор изумился:
– Не похоже. Во-первых, такие женщины всегда наблюдаются у врача, производившего операцию. И потом, девушка искренне удивилась, узнав, что ждет ребенка. Несколько раз переспросила, не ошибся ли я. И зачем ей искусственное оплодотворение? Абсолютно здоровая женщина, хотя, если проблема в партнере…
На улицах совершенно стемнело, когда я побрела в «Негреско». Собственно говоря, можно ехать домой, все узнала. Но уже поздно, холодно, сыплет мерзкий, колючий дождь. Переночую в пансионе. Даже приятно, высплюсь в тишине. А то последнее время кошка Клеопатра взяла моду будить меня в шесть утра, тыча в лицо мокрый нос и требуя завтрак. Аркадий утверждал, что я разбаловала киску, безропотно подчиняясь ее наглым требованиям. Сын уверял, что не надо обращать внимания на кошачье нахальство. Вот пусть сегодня и воспитывает Клепу.
В «Негреско» приятно пахло кофе, сигаретами и хорошими духами. Я поднялась в номер и обнаружила, что кровать разобрана на ночь, поверх одеяла лежит приготовленная пижама. В шкафу на полочке все вещи оказались переложенными. Что ж, Евгения Яковлевна права, Аня крайне любопытная горничная.
Утром проснулась в одиннадцать часов. Дома такого не случалось. В нашем роскошном особняке долго не проспишь. Сначала приходит приставучая кошка. В семь поднимают истошный крик близнецы, в половине восьмого Маруся выводит из гаража мопед, и он начинает безбожно тарахтеть. Здесь же, в «Негреско», царила восхитительная тишина.
И тут в дверь постучались.
– Войдите! – крикнула я, надевая халат.
В комнату пролезла Аня с пылесосом.
– Простите, не думала, что вы спите, приду позднее.
– Нет-нет, – остановила я девушку, – пожалуйста.
Аня принялась орудовать тряпкой, я попыталась завести разговор:
– Нехорошая слава у этой комнаты, попрошусь, пожалуй, в другой номер.
Девушка остановилась.
– Евгения Яковлевна наболтала? Не слушайте, простое совпадение.
– Ничего себе: сломанная нога, ограбление и неудачные роды!
– Ерунда все. Молдаванка нацепила двадцатисантиметровые шпильки и зацепилась за решетку водостока. Командированный был настолько глуп, что в час ночи вытащил в придорожной забегаловке туго набитый кошелек. А украинка… Да ей и ребенок-то не нужен был, врунья.
– Не хотите перекурить? – предложила я горничной.
Аня взяла сигаретку, со вкусом устроилась на стуле и пробормотала:
– Хозяйка не разрешает прислуге дымить.
– Мы ей не расскажем. Неужели и отдохнуть нельзя. А почему вы решили, что украинка не хотела ребенка?
Горничная захихикала: