— Так и есть. Одна легенда повествует о том, что Реншу входил в группу воинов, эскортирующих Джайо из города, в котором она жила, ко двору императора. И хотя воинам не полагалось видеть наложницу, совершенно случайно Реншу лицезрел ее. Другая легенда гласит, что, охраняя дворец, он также случайно увидел открытое лицо Джайо.
— Мне как-то трудно поверить, что, видя друг друга всего несколько мгновений, они поняли, что жить друг без друга не могут.
— Бывает достаточно даже одного мгновения, — не согласился Ланг. — Это может произойти в любую минуту и оставить незабываемое впечатление. Ты просто встречаешься с девушкой взглядом и понимаешь, что пропал. — Он слегка улыбнулся. — Ты, возможно, мечтаешь о какой-то другой женщине, но все уже решено за тебя.
— А к чему, собственно, мечтать о другой женщине?
— На то есть куча причин. Твоя суженая может оказаться недотепой, может постоянно ставить тебя в глупое положение. Ты твердишь себе, что отлично проживешь и без нее, однако в глубине души знаешь, что это вранье. Так решили боги. Нельзя же спорить с богами.
— Но бывает и так, что на тебя оказывает давление не божество, а любящая тетушка, — неожиданно заметила Оливия. — Это можно сравнить со сходом лавины, — продолжала она. — Обычно я ничего не имею против ее советов, но иногда думаю, что…
— Еще рано, — закончил за нее Ланг.
— Именно так. Надо подождать.
Оливия была не в состоянии лучше объяснить проистекающую в ней борьбу нетерпеливого возбуждения и осторожности. Но Ланг ее выручил:
— Думаю, именно это испытывал и Реншу, когда понял, что влюбился в Джайо. Возможно, он, считая, что неплохо устроился в жизни, став воином, однако любовь к наложнице императора спутала все его карты и похоронила честолюбивые помыслы. Вероятно, он пытался справиться со своим чувством, но все было решено, когда он понял, что ее жизнь находится под угрозой. После этого все встало на свои места. Он должен был ее спасти, а затем осознал, что больше не в силах жить без нее. — Он говорил медленно, словно эти мысли только что пришли ему в голову. — Поняв, наконец, чего хочет, Реншу, должно быть, испытал огромное облегчение, потому что самое сложное в этом мире — сделать выбор. К тому же он понимал, какая трудная и, возможно, недолгая жизнь ожидает их с Джайо.
— Да, нелегко ему пришлось, — добавила Оливия, размышляя. — Для Джайо все оказалось гораздо проще: ей было совершенно нечего терять, в отличие от Реншу, который отказывался ради нее от всего.
— Нет, он приобрел все, — возразил Ланг. — И хотя их совместная жизнь была короткой, я уверен, что он каждый день благословлял Небеса за встречу с Джайо.
— С другой стороны, посмотри, на что была похожа их жизнь, — не согласилась с ним Оливия. — Они постоянно скрывались, не позволяя себе расслабиться, поскольку за ними гнались. Вечный страх.
— Полагаю, речь идет скорее не о страхе, а об уверенности в жестокой расплате. И когда этот день, наконец, наступил, они давно были к нему готовы. Семейная легенда гласит, что, когда солдаты их нашли, Реншу сделал все возможное, чтобы задержать их и дать возможность Джайо спастись, однако она осталась с ним, и они встретили смерть вместе.
— Джайо предпочла смерть с возлюбленным, зная, что их сын останется сиротой?
— Заботу об их сыне взяла на себя семья. Если бы Джайо решила спастись и отправилась за ним, она привела бы солдат к мальчику. Фактически у нее не оставалось выбора. И вот перед гибелью они оставили письменные свидетельства.
Оливия смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— У тебя на все готов ответ. Как будто ты их знал.
— Полагаю, ты считаешь меня смехотворно сентиментальным. — Ланг криво улыбнулся. — Ведь ты весьма практичная особа.
— Но у тебя тоже трезвый взгляд на жизнь, — заметила Оливия. — Как врачу не быть практичным?
— Да, я врач, но это не значит, что я верю лишь в опыты и научно обоснованные доказательства.
— То есть врач тоже может быть немного сумасшедшим, как и все остальные? — поддразнила его Оливия.
— Более того, он поступит мудро, если…
Ланг резко оборвал себя. Оливии стало ясно: он понял, что опять спешит, и это его испугало.
Однако собственные ее страхи уменьшались с каждой минутой. Она уже не сомневалась, что эти страхи напрасны. Ни она, ни Ланг не знали, что ждет их впереди, но, что бы это ни было, Оливия чувствовала, что она начинает ждать этого с нетерпением.
— Возвращаемся в отель? — спросил Ланг, когда они поужинали. — Нам не помешает выспаться.
У двери ее номера он пожелал Оливии спокойной ночи, поцеловав ее в щеку, и тут же отправился к себе.
Улегшись в постель, Оливия немного почитала, затем отложила книгу в сторону и задумалась. После недавнего разговора с Лангом Реншу и Джайо стали казаться ей почти живыми. Откуда-то пришла уверенность, что завтра она с ними встретится сама и услышит рассказ о том, как любовь становится сильнее смерти. И это поможет ей лучше понять человека, чья родословная уходит вглубь веков.
Погасив свет, Оливия встала с кровати. Подошла к окну, открыла его, постояла, любуясь на мерцающие в лунном свете снежные вершины вдали, перевела взгляд на серебристую извилистую ленту реки.
Номер Ланга располагался рядом, его окно было закрыто. Оливия видела, что внутри еще горит свет. Чуть высунувшись из окна, она заметила, что Ланг ходит по комнате. Оливия уже собиралась окликнуть его, но свет погас. Тогда она вернулась в постель и почти сразу уснула.
Проснулась девушка рано и, очарованная прелестной картиной раннего утра, подсела к окну, чтобы подышать свежим прохладным воздухом и полюбоваться пейзажем. Вспомнив Нору, она достала ноутбук.
Ей повезло. Почти тотчас же на экране возникло лицо тетушки. Едва обменявшись с ней приветствиями, Оливия сообщила:
— Мы собираемся взглянуть на терракотовую армию.
— Слышала про такую. Она известна во всем мире.
— Но мы преследуем особую цель.
Оливия сжато пересказала историю Джайо и Ренту. Как она и ожидала, Нора была покорена.
— Значит, Ланг является потомком воина и наложницы? Вот это да!
— Ты неисправима! — смеясь, воскликнула Оливия. Ее смех неожиданно резко оборвался, когда она пристальнее вгляделась в лицо Норы. — С тобой все хорошо? У тебя лицо бледное.
— Я недавно вернулась из магазина. Немного устала.
— Подвинься-ка поближе к камере.
— Перестань устраивать шум из ничего.
— Я хочу всего лишь взглянуть на тебя.
Нора неохотно придвинулась:
— Все? Успокоилась?
В эту минуту в номер Оливии постучали.
— Подожди, — попросила она, запахивая халат и направляясь к двери.