Это был Ланг.
— Все хорошо? — спросил он. — Я слышал, как ты разговариваешь с кем-то, и решил убедиться, что все в порядке.
— Я беседую с тетей Норой. Хочешь с ней познакомиться?
Ланг кивнул и вошел. Оливия заставила его сесть в кресло, чтобы он оказался в фокусе камеры.
— Нора, познакомься, это доктор Ланг Митчелл.
— Здравствуйте, доктор Митчелл, — церемонно приветствовала его Нора.
— Пожалуйста, зовите меня Ланг, — тут же предложил он.
Они сразу почувствовали расположение друг к другу.
— Должен признаться, я уже давно ждал возможности познакомиться с вами, — сказал Ланг. — Оливия очень часто о вас вспоминает. К примеру, во время первой же нашей встречи она поведала мне о вашем убеждении по поводу того, что если бы она почаще молчала, то научилась бы большему.
У Оливии отнялся язык, а Нора просияла.
— Должен также признаться, — продолжал он, — что я быстро понял, насколько вы правы.
Оба рассмеялись, игнорируя сердитые взгляды девушки.
— Ты можешь уйти. Тебя никто не держит, — насупившись, бросила она.
— Не собираюсь. Я только что познакомился с очень хорошим человеком.
Прошло еще несколько минут, и, к изумлению Оливии, Ланг и Нора болтали как давние знакомые. Наконец он поднялся:
— Приятно было с вами познакомиться. Надеюсь, нам еще удастся поговорить. — Затем Ланг обратился к Оливии: — Я подожду тебя внизу, пора позавтракать.
И он быстро вышел. Ему было необходимо побыть одному. На память пришла китайская пословица: «Уклониться от копья, брошенного в лицо, проще, чем от пущенной в спину стрелы».
Таким копьем для Ланга стал тот момент, когда он заехал за Оливией и услышал, что она якобы уехала навсегда. Его охватил ужас. Увидев ее, он несказанно обрадовался. Мир снова засиял всеми красками. Однако сегодня он в очередной раз испугался.
Как точна пословица! Стрелы в спину и впрямь куда опаснее. Только что он испытал это на себе.
Утром, открыв окно в своем номере, Ланг услышал голос Оливии и решил, что она говорит по телефону. Но слова «у тебя лицо бледное» свидетельствовали о том, что разговор не телефонный. Пока он пытался сообразить, с кем общается Оливия, она попросила кого-то приблизиться.
Ему не пришло в голову, что это видеосвязь. Он уговаривал себя не терять голову, не делать поспешных выводов, однако мысль о том, что у Оливии в номере находится какой-то мужчина, заставила его броситься к ней.
Теперь Ланг чувствовал себя последним дураком. И все же был рад, что ошибся.
Вряд ли подобная стрела — последняя. Тем не менее, душа его пела. Когда они с Оливией встретились внизу, Ланг пребывал в отличном настроении.
— Уверен, мы с Норой подружимся, — заявил он.
— Чтобы перемывать мне косточки за моей спиной?
— А ты как думала? — усмехнулся Ланг. — В этом заключается особая прелесть. Нора что-нибудь говорила обо мне, когда я ушел?
— Ни слова, — фыркнула она. — Мы тут же забыли о тебе.
— Совсем? — не поверил он.
Оливия сдалась и пожаловалась:
— После того как ты ушел, мне не удалось добиться от нее ничего, кроме «как же он красив и пригож». Не пойму, с чего это она так решила?
— Должно быть, подвело качество изображения.
— В любом случае ты ей безмерно понравился, — кисло резюмировала Оливия.
— Наши с ней чувства взаимны. А теперь давай-ка, наконец, позавтракаем и двинемся в путь.
Час спустя они уже направлялись на встречу с терракотовой армией.
— Что мне больше всего нравится, — заметил Ланг, — так это то, что для этого не построили специальный музей, а создали его прямо там, где армия была обнаружена.
Когда они прибыли на место, Оливия увидела три огромных углубления в земле, в которых в строгом порядке, как на параде, стояли фигуры солдат. Музей обрамляла галерея, так что посетители имели возможность рассмотреть Терракотовую армию со всех сторон. Кроме солдат там находились статуи лошадей.
Не прошло и пяти лет после смерти императора, как захоронение было разграблено, многие фигуры разбиты, а место заброшено. Более двух тысяч лет армия оставалась под землей, пока не настал день, когда о ней узнал весь мир. Часть статуй восстановили, часть все еще была погребена в земле.
Когда, наконец, показались стеклянные контейнеры, в которые были заключены фигуры солдат, Оливия увидела, с какой тщательностью создавались статуи, как выразительны их лица. Вооружение и одежда были воспроизведены с невероятной точностью. Таким мастерством нельзя не восхищаться. Неудивительно, что историки и искусствоведы буквально помешались на этих статуях.
Оливия рассматривала терракотовых солдат и восхищалась высокими мускулистыми фигурами, решительными лицами и вдумчивыми глазами — воины были как на подбор.
— Невероятно, но у всех разные лица, — переводя взгляд с одной фигуры на другую, вслух размышляла она. — Казалось бы, проще сделать всех на одно лицо, но нет, скульпторы не пошли по простому пути: каждая статуя — индивидуальность. Сколько их здесь?
— Что-то около восьми тысяч, — ответил Ланг. — Кстати, ты ошибаешься. Одно и то же лицо можно встретить несколько раз, хотя придется хорошенько поискать.
Они остановились у витрины с одинокой фигурой коленопреклоненного человека. Но эта поза символизировала не подчинение, а скорее настороженность воина: голова гордо вскинута, спина выпрямлена.
— Впереди его ждала карьера, возможно блестящая, — тихо сказала Оливия, — но он все бросил.
Ланг кинул на нее изумленный взгляд:
— Ты думаешь, это Реншу?
— Не сомневаюсь. Из тех фигур, что мы видели, этот мужчина самый красивый.
Уже сидя в павильоне, служившем чайной, Оливия размышляла:
— Насколько эти фигуры полны жизни. Когда я смотрела на них, мне казалось, что стоит задать им вопрос, и я получу ответ.
— Полностью с тобой согласен.
— Знаешь, я вспоминала твои версии, как Реншу мог увидеть лицо Джайо, и теперь мне кажется, что обе истории вполне могли быть правдой. Реншу случайно увидел лицо Джайо, сопровождая ее к императору, а затем пошел на все, чтобы попасть в дворцовую охрану.
— Какое романтическое предположение! Не похоже на тебя, — воскликнул Ланг.
— Ну да, я немного смягчилась. Совсем чуть-чуть. По крайней мере, теперь я понимаю, что в нем привлекло Джайо, если Реншу внешностью и характером походил на одну из статуй.
Подкрепившись в чайной, они снова отправились бродить по музею, одинаково восхищаясь как отреставрированными статуями, так и поврежденными, которые только ждали своей очереди. Экскурсия завершилась в магазинчике сувениров. Оливия остановила свой выбор на книгах и открытках. Ланг тоже не остался простым наблюдателем.