— Перестань. Я же тебя серьезно спрашиваю.
— Хорошо, давай поговорим серьезно. Такие браки могут сработать, когда ни одна сторона не ожидает от них ничего сверхъестественного. А мы с тобой оба видели, что происходит в обратном случае, так ведь?
— Если это так называется, — сказала она со вздохом, — то да.
— Давай назовем это сделкой. Дай согласие, и я позвоню маме. Хотя я думаю, она уверена, что все уже решено.
Она нахмурила брови.
— Решено? Подожди-ка минутку. Еще пока никто ничего не решал.
Он в сердцах махнул рукой.
— Я неправильно выразился. Просто я сказал ей, что если мы с тобой все спокойно обсудим…
— Ты уверил ее в том, — выпалила Хизер, прищурив глаза, — что я все равно сдамся. «Мне потребуется лишь пара часов, чтобы все ей растолковать, мама, и потом можешь рассылать приглашения». Мне хватает и того, что ты ввел в заблуждение всех здесь, но как ты мог еще и маме сказать, что все улажено?
Она поспешно поднялась.
Ренато выругался и тоже поднялся.
— Хизер, ты можешь меня выслушать?
— Нет, мне и так все понятно. Ты повлиял на меня, желая выдать замуж за Лоренцо. Теперь ты думаешь, что снова сможешь оказать на меня влияние. Надо оградить тебя от общества, заперев в какой-нибудь клетке и ограничив доступ. Ты последний мужчина, за которого я бы вышла замуж.
— Но я ведь дал ей свое слово.
— А мое слово — нет.
— Ты находишься на Сицилии, где слово женщины против слова мужчины не стоит ничего.
— Что ж, возможно, я не настолько сицилийка, как вы думаете.
— Почему ты не можешь принять неизбежное?
— Потому что я не считаю это неизбежным. Я создана для лучшей жизни. И вовсе не для того, чтобы спасать тебя от твоей же гордости. Возвращайся к своим случайным знакомым, Ренато. Плати им и тут же забывай о них. Это все, на что ты способен.
Его глубокий вздох сказал ей, что она попала в цель. Она понеслась туда, где были привязаны лошади. Фермер был рядом и улыбнулся ей так же, как и все остальные. Да, она оказалась в ловушке. Хизер поблагодарила крестьянина за гостеприимство, вскочила на лошадь.
Она гнала животное быстрее и быстрее, как будто так она могла избавиться от всех бед, появляющихся у нее в присутствии Ренато Мартелли. Она слышала, как он скачет сзади, стараясь догнать ее и крича ей что-то.
Она не могла разобрать слов и не обратила внимания на знаки, которые предупреждали об опасности: резкий спад температуры и потемневшее небо. Первый удар грома застал ее врасплох. Лошадь встревожилась, споткнулась, но поскакала дальше. В следующую секунду Ренато догнал ее.
— Езжай к храму, — крикнул он. — Он ближе фермы.
Хизер не успела ответить, как раздался еще один удар грома и небеса разверзлись. Потоки воды хлынули на нее, стуча по ней тысячью молоточков. Они промокла до нитки в первую же секунду.
— Быстрей, — крикнул он.
Она уже не видела храма и поскакала за Ренато. Неожиданно перед ней появилась стена.
— Туда, — крикнул Ренато, показывая в дальний угол. — Там есть прикрытие.
Но это прикрытие оказалось слишком маленьким, туда поместились только напуганные животные. А Хизер с Ренато пришлось остаться под открытым небом.
Шум дождя, гром, жестокое прикосновение холодной воды к ее телу — все это, как ни странно, поднимало Хизер настроение. Ренато видел перед собой не ту женщину, которую знал. Этой женщине суровость природы приносила лишь удовольствие. Она повернулась к нему и громко рассмеялась. Он с силой притянул ее к себе.
Какое удовольствие ей доставляло целовать человека, теряющего контроль над ситуацией, человека, который хотел ее почти против своего собственного желания. Прикосновение его губ завораживало. Он страстно целовал ее рот, нос. Она прильнула к нему. Дождь промочил их одежду до такой степени, что ее уже как будто не было. Сердце Хизер готово было выскочить из груди. Он чувствовал это и приложил к ее груди руку.
— Ты когда-нибудь чувствовала себя так с Лоренцо? — требовательно спросил он. — Есть какая-нибудь разница?
— Нет, — выкрикнула она. — Вы с Лоренцо одинаковые — эгоисты!
Она сама не понимала, какое упрямство помогало ей устоять перед человеком, держащим в своих руках ее сердце и чувства. Но первобытный, мудрый инстинкт подсказывал ей, что нельзя дать Ренато одержать такую легкую победу. Она не знала, что ждало их в будущем: любовь или просто страсть. Но что бы это ни было, оно будет построено на том, что происходило между ними сейчас. И если она не настоит на своем, то потом сильно об этом пожалеет.
Но он тоже понимал это. И потому делал все, чтобы сломить ее. Его губы шептали ей о страсти и удовольствии. Страсти настолько сильной, что от нее нельзя было скрыться. Удовольствии настолько безмерном, что невозможно было перед ним устоять.
«Ад — это когда желаешь, не любя».
У них было желание, но не было любви. А брак, основанный лишь на страсти, мог привести только к разочарованию. Она не должна забывать об этом. Но как быть, когда ее тело требовало то, что мог дать только один человек во всем мире, и этот человек сейчас рядом с ней?..
Так же внезапно, как начался, ливень закончился. Она высвободилась из его объятий и отвернулась в сторону, но это ей не помогло. Их окружали высеченные фигуры и статуи, изображавшие Цереру и изобилие, которым она повелевала. Там были созревшие початки кукурузы, спаривающиеся животные, мужчины и женщины, объединенные неистовым желанием.
Церера была беспощадной богиней, которая поклялась любой ценой сделать людей, находящихся в ее подчинении, плодоносными. Дабы искусить их, она открыла им сладость страсти. Но когда ее цель была достигнута, страсть превратилась в пепел.
Ренато подошел к ней сзади.
— От этого никуда не денешься, — сказал он. — Тем более в этом месте, которое было создано как напоминание о том, что мы всего лишь беспомощные людишки в руках богов.
— Ты веришь в это?
— Я верю в то, что есть силы, которым мы не можем противостоять.
— А что, по-твоему, хотели дать нам боги? — спросила она.
— Могу сказать тебе, что они не хотели нам давать. Они не хотели дать нам спокойную жизнь. Мы с тобой никогда не сможем жить спокойно. В тебе есть что-то, сводящее меня с ума, и во мне есть что-то, вызывающее в тебе неизвестные тебе прежде чувства. Мы ругаемся с самого первого момента нашего знакомства. И, возможно, будем ругаться до последнего момента нашей жизни. Но мы проживем наши жизни вместе, потому что я не позволю тебе выйти замуж за другого мужчину.
Она смотрела в его глаза и чувствовала себя, как тогда на водном мотоцикле, который нес их в открытое безграничное море. Тогда это чуть не стоило ей жизни.