Тем временем Голицын уже дал знак официанту подойти и сделал заказ. Отложив меню, Элли потянулась за графином с водой.
Николай почти не скрывал своей враждебности по отношению к ней. Элли понимала, что такой человек, как Голицын, никогда не бросает слов на ветер, и его угрозы реальны. У него были все возможности и, главное, желание заставить ее страдать. Как будто она недостаточно натерпелась! Он и представить себе не может всех ее мучений!..
— Как… как Арина? — набравшись смелости, спросила Элли тихим голосом.
Сейчас только это ее интересовало. Но по взгляду Николая она сразу поняла: ответа на свой вопрос ей не получить.
— Тебе не кажется, что ты не имеешь права задавать этот вопрос? Пять лет назад ты сделала свой выбор.
— Но я всегда помнила о ней и беспокоилась! Что бы ты там ни думал!
— Видимо, недостаточно ты о ней беспокоилась. Иначе бы не бросила ее. Ты ведь бросила ее, Элизабет!
— Я не хотела оставлять Арину. Ты говоришь так, как будто у меня был выбор или я мечтала от нее избавиться! Это неправда! Я находилась в шоке. Мне было плохо, и я позволила отцу мне помочь. Он взял на себя заботу обо мне, и я ему за это благодарна! Что в этом плохого? Если бы ты не закрылся и не дистанцировался от меня, я бы поговорила с тобой о… Но…
— Что?
— Я знала, тебе плохо. Ты потерял брата. Конечно, переживал. Мне хорошо известно, как тяжело терять родного человека. Вывод напрашивался сам собой: ты не захочешь, чтобы я осталась и продолжала ухаживать за Ариной… как ни в чем не бывало. Как мы могли жить под одной крышей? Я же видела, что ты ненавидишь меня за то, что произошло. Кроме того, я считала, что твоя жена заменит меня и поможет тебе с воспитанием Арины.
— Мы с Вероникой развелись почти сразу после твоего исчезновения.
Элли видела, как напряглось лицо Николая. У нее самой замерло сердце от этой новости. Она не слышала о разводе Николая.
— Какая разница, каким я казался тебе и… Что бы я там ни чувствовал! — продолжил он. — Ты должна была на первое место ставить не себя, а Арину! Прежде всего, подумать о ее благополучии! А ты смалодушничала и убежала. Трусиха!
Его обвинение вызвало у Элли бурю негодования. Она с силой стукнула рукой по столу, так что вся посуда задребезжала. Ей было все равно, что о ней подумают официанты и другие посетители ресторана. Она не заслуживала такого отношения к себе и не собиралась мириться с его оскорблениями.
Элли понимала, что ему необходимо сорвать на ней накопившиеся за много лет обиды. Николаю было удобно обвинять ее в смерти брата, чтобы не искать других объяснений случившегося. Однако она тоже настрадалась, а потому не потерпит издевательств!
— Я не трусиха! — воскликнула она. — Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Ты не умеешь прощать, да? Прошло уже пять лет. Николай! Ты действительно считаешь, что справишься с горем лишь в том случае, если будешь искать виноватых и копить гнев?
Глаза его вспыхнули от удивления, и Элли поняла, что в первый раз назвала его по имени.
— Ответ на первые твои два вопроса — нет. Я считаю, что тебе, Элизабет, нет прощения! Я доверял тебе! И как ты отплатила за это? Предательством! Ты бросила нас… Тебя не беспокоило то, что будет с Ариной. Все, что тебя волновало, — ты сама.
Элли закрыла глаза на секунду, потому что его обвинения причиняли ей боль. В зале ресторана сидели довольные и улыбающиеся люди, они пришли сюда получить удовольствие от еды. А она? Ей приходилось заново переживать самые страшные минуты своей жизни. Элли глубоко вздохнула и снова посмотрела на Николая.
— Как я предала тебя? Я уехала из Лондона, потому что мне было плохо. Я находилась в шоке после аварии. У меня были сломаны ноги. В чем мое преступление? И ты ошибаешься, если считаешь, что я не подумала о вас с Ариной. Честно переживала за вас обоих. Особенно за Арину! Я все эти годы вспоминала о ней и пыталась представить, как она растет. Прости меня, если мой отъезд причинил вам боль. Что я могу еще сказать?
— Ты спрашиваешь, как ты меня предала? — медленно повторил Николай, отчего у Элли вновь побежали по спине мурашки в ожидании чего-то ужасного. — Хорошо… Я скажу тебе. Я почти уверен в том, что у тебя с моим братом был роман.
— Что?! — Она не могла поверить своим ушам.
— И вы не только с ним встречались, но и планировали сбежать и увезти от меня Арину! И я почти уверен в том, что именно с этой целью вы сели в тот день в машину.
— Но это просто смешно!
— Так ли, Элли?
Она с удивлением посмотрела на Николая, отметив про себя, что он использовал краткий вариант ее имени. Затем до Элли дошел смысл его обвинений, и ее лицо залила краска. Как он мог придумать такое?
Элли в ужасе покачала головой, полностью опровергая предположение о романе с Сашей.
— Нет!
— Откуда ты знаешь? — спросил Николая с усмешкой, не сводя с нее взгляда. — Ты же пытаешься меня убедить в том, что ничего не помнишь! Разве не так? Вы всегда были довольно-таки близки. Я разве не прав? И что еще могло бы заставить тебя сесть за руль моей машины с моим братом и Ариной? Я не вижу других причин! Если бы он хотел куда-нибудь поехать, он бы вызвал такси… и не стал бы брать вас с собой!
Стон слетел с губ Элли, которая почувствовала себя беспомощной оттого, что ничего не в силах доказать. Она печально покачала головой. Вопросы Николая причиняли ей боль, но тот день был стерт у нее из памяти то ли болезненным ударом, то ли эмоциональным шоком. И все старания, которые она прикладывала, чтобы восстановить его, ни к чему не приводили.
— Послушай… Да, день аварии совершенно не помню. И не могу ответить, почему села за руль, почему там была Арина, куда мы ехали. Но я клянусь жизнью: твои предположения очень далеки от истины! — Мрачный взгляд, которым наградил ее Николай, показал Элли, что он ей не верит, и несколько деморализовал ее. — Ты… ты ошибаешься, говоря, что мы были близки с Сашей. Когда Джеки умерла, я поддерживала его, потому что понимала, как ему тяжело. Это было наше общее горе, оно не могло нас не сблизить. Но потом… После того, как ты позвал меня на Парк-Лейн и я переехала к вам ухаживать за Ариной, мы мало общались. Ты сам знаешь! Ты жил там и должен помнить, что Саша редко наведывался туда. Иногда его не было неделями!
Теперь понятно, почему он так разгневан на нее! Но как Николай пришел к мысли, что у нее был роман с его братом и они хотели от него сбежать с ребенком? Почему?
— Есть еще кое-что.
У Элли перехватило дыхание.
— В машине после аварии полицейские нашли шкатулку с фамильными драгоценностями. Там находилось и бриллиантовое ожерелье моей матери, которое я хранил в сейфе в спальне. Ты, наверное, слышала, как Саша ругался со мной по поводу денег тем утром до того, как я уехал в офис. Вы взяли ожерелье и другие драгоценности, чтобы обеспечить себя деньгами. Надолго! Вы планировали кражу вместе? Или это была твоя гениальная задумка?