Похожая на лабораторную мышь девушка занудно рассказывала рецепт фирменного пирога. Вынести подобное выше человеческих сил.
– Пойду покурю, – сообщила я и вышла во двор. За мной выскочила Маня с собаками. Мы уселись на ступеньках. Звенела вечерняя тишина. Где-то далеко квакали лягушки. Собаки лежали у ног, изредка шумно вздыхая. Почти стемнело, и на небе высыпали крупные звезды.
Вдруг раздался шум мотора, и во двор влетел автомобиль. Бедный «Вольво», никогда раньше он не носился с подобной скоростью. Встав у крыльца, машина будто с облегчением вздохнула. Бекас выскочил наружу и увидел собак.
– Ну и ну, – ахнул он, – вот тех больших знаю, черненький вроде пудель, а маленькие, ну и уроды! Кто же такие?
– Это не уроды, – возмутилась Маня, – мопс и йоркширская терьерица, между прочим, муж и жена.
– Спасибо, Бекас, – проговорила я. – Как вы без ключей сумели завестись?
Парень улыбнулся.
– Ну, многие лохи запасные ключарики под задним бампером держат. Да и без них уехать ничего не стоит. Я – профессионал. Первый срок за угон мотал.
– Хотите чаю? – спросила Маня.
Бекас оторопел:
– Ты мне?
– Ну да, – кивнула Маня, – еще пирожки есть, торт и эклерчики, очень вкусные.
Бекас явно растерялся. Наверное, парня редко зовут к столу.
– Вообще-то ехать пора… – промямлил он.
– Ну чашечку можно, – сказала я.
– Пошли, пошли, – подхватила Маня. – С Фифиной и Маркизой познакомитесь.
– Вроде как не одет я, – вяло сопротивлялся Бекас.
Но Манюня ухватила его за руку и поволокла в столовую.
Я осталась сидеть на крыльце. Чудных знакомых приобретаем мы иногда.
Утром опять подняли в несусветную рань. Старухи торжественно восседали за столом.
– Как вам Леночка? – осведомилась Римма Борисовна.
– Кто? – не поняла я.
– Ну та, что вчера приходила.
– Вроде ничего, – без всякого энтузиазма пробормотал Кеша, – скромненькая такая, ненакрашенная…
– А мне не очень, – сообщила Римма Борисовна, – и Гере не по душе. Будем дальше искать, правда, сыночек?
Гера молча кивнул.
– Кстати, сегодня пятница, – не умолкала Римма Борисовна.
– Ну и что? – спросила Нина Андреевна.
– Все-таки ужасно, приехать в Москву и не сходить в Большой театр! – вздохнула свекровь номер три.
– Так за чем дело стало? – удивился Кеша. – Сегодня же куплю вам с Герой билеты.
– Нет, нет, – возразила Римма Борисовна, – одни не пойдем, только все вместе.
Я чуть не подавилась. Ну совершенно не выношу семейных походов, аллергия у меня на них. Но Кешка покорно согласился:
– Ладно, значит, куплю семь билетов. Кстати, на что?
– Конечно, на оперу, – в один голос вскричали старухи.
Ирка принесла омлет. Все занялись едой.
– Кстати, – сообщила Нина Андреевна, – у Банди что-то с желудком. Он плохо какал…
– Слишком жидко, – докончила Ольга и хихикнула.
Свекровь номер два насупила брови. Я отставила кофе и пошла собираться. Наверное, днем опять будет жарко, лучше часть дел сделать с утра.
Сначала, взяв у Нины Андреевны ключи, поехала к Полянским. Открыла дверь и обвела взглядом прихожую. Что-то тут явно не так! Через минуту сообразила. Вот ведь странность, хорошо помню, как покидали со старухой квартиру. Я еще уронила с вешалки все шляпы, и они рассыпались по полу. А сейчас, смотрите, пожалуйста, на своих местах. Кто же поднял головные уборы? Бабка не выезжала из Ложкина, Макс в тюрьме, Вероника у прозектора. Может быть, домработница приходила?
Я пошла в кладовку, влезла на стремянку и распахнула антресоль. Внутри шкафа зажегся свет. Лампочка осветила коробки с елочными игрушками. Чертыхаясь, я стащила украшения вниз и, отчаянно чихая от пыли, обозрела заднюю стену. Ничего похожего на сейф! Значит, не та антресоль. Захлопнула первый шкаф и открыла второй. Вновь вспыхнул свет. На этот раз три довольно тяжелых чемодана, но пыли нет. А сзади примостилась небольшая дверца с круглой ручкой. Сбоку панелька с кнопочками. Следовало набрать шифр, но какой?..
Спустившись со стремянки, я пошла в кабинет к Максу. Может, записал где? В ящиках письменного стола царил идеальный порядок: счета, всякие бумаги, канцелярские мелочи, телефонные книжки. Макс не обзавелся компьютером. Насколько помню, он всегда боялся всяческой техники. Как только джип водить выучился? Кстати, а где ключи от машины? Надо заглянуть в нее, вдруг что-то интересное найдется.
Я меланхолично рылась в бумажках. Нет, ничего похожего на шифр. Ну что он мог придумать?
Я опять полезла на стремянку. Дату рождения Нины Андреевны? Год смерти отца? Дверца не шевелилась. Я в задумчивости глядела на сейф. Конечно, дикая мысль, но попробовать стоит – 7117. Раздался легкий щелчок. Ну надо же! Седьмого января мы поженились, а первого июля разошлись. Макс говорил, что эти цифры – семь и один – преследуют его всю жизнь. Родился он седьмого июля, первый раз женился первого января, отец умер семнадцатого ноября, тоже дата из семерок и единиц…
Я потянула довольно тяжелую дверку – пусто. Небольшой железный ящик сверкал голыми стенками.
Поставив на место чемоданы и закрыв антресоль, я покурила на кухне, соображая, что делать дальше. Так, сначала посмотрю, что в джипе, потом поеду в Бутырку и спрошу у Макса, где деньги. Может, в них все дело? Сумма-то очень большая.
Я закрыла квартиру и двинулась в гараж. Джип поблескивал вычищенными боками. Вскарабкавшись в салон, огляделась. Конечно, хорошая машина, но уж больно громоздкая, сидишь, словно в троллейбусе. Так, что у нас здесь?
В бардачке обнаружились перчатки, носовой платок, плитка шоколада и пачка «Давидофф». В кармане на передних сиденьях – пустая бутылка из-под минеральной воды «Перье», газета «Скандалы недели» и упаковка быстрорастворимого аспирина. И больше ничего.