– Снимаю свадьбы, дни рождения, всякие торжества, – пояснил «кинематографист». – Платят хорошо, на хлеб хватает. А Соколову случайно подцепил в ресторане. Хорошенькая мордашка! Ну и провел с ней недельку, пока Маринка к матери ездила. Потом выгнал, а справку у Галки и правда просил. Яна сессию боялась завалить. Дай, думаю, помогу, тем более это мне ничего не стоило. Галя даже коробки конфет не взяла. Мы в этом доме с детства по соседству живем, она на моих глазах родилась.
Где Соколова прописана, понятия не имею. Телефон не брал, адрес тоже.
Тут из коридора послышался капризный голосок:
– Ленчик, ждать надоело. Или отпусти, или работай.
И в кухню вошел прекрасно сложенный парень, все одеяние которого составляло небольшое полотенце, накрученное на бедра.
Бесчастный побагровел и, сделав жуткую гримасу, быстро прервал нежданного посетителя:
– Мой племянник из провинции, Володя.
«Родственник» в недоумении уставился на «дядю».
– Дарья Ивановна – майор милиции, разыскивает пропавшую без вести, – моментально пояснил хозяин.
Легкий испуг промелькнул в глазах красавчика, и он спешно ретировался. Но, убегая, парень забыл прикрыть дверь в кухню, и стало хорошо видно убранство комнаты напротив. Большая круглая двуспальная кровать, несколько штативов с камерами и парочка софитов.
Проследив за моим взглядом, Леня моментально вскочил и плотно прикрыл створку двери.
– Вова приехал поступать во ВГИК, делаем фотографии для портфолио, – начал оправдываться Бесчастный, – дорого стоит, а я ему бесплатно отщелкаю, вот и мучаемся, чтобы перед приемной комиссией предстать в самом киногеничном виде.
Я сделала вид, что верю, и ушла. «Вольво» мерз под проливным дождем. Экая гадкая погода, но мне предстоит еще, наверное, долго просидеть в машине, наблюдая за подъездом.
Точно знаю, что портфолио, или, иными словами, просто альбомчик с фотографиями, требуется манекенщикам. От абитуриентов ВГИК ничего подобного не требует. И очень хочется поболтать поэтому с красавчиком «племянником». К тому же Леня Бесчастный жуткий врун. Назвал невзрачную Яну хорошенькой мордашкой и сообщил, что встретил ее в ресторане. Совершенно невозможная вещь!
Время текло и текло. Я прочитала до конца «Кровавые пальцы», замерзла, проголодалась и чуть не описалась. Как, оказывается, трудно вести наружное наблюдение. Еще хорошо, что дом старый, квартир не так много, и дверь подъезда распахивается довольно редко. Дождь усилился, превратившись в ливень. Бесконечные струи быстро бежали по ветровому стеклу, дворники едва справлялись с работой. Часы показывали ровно девять. С чего это я решила ждать «племянника»? Может, останется ночевать у «дяди»! Вон как хлещет. Нет, надо собираться домой, никаких сил нет, сейчас умру, и сигареты закончились. Ладно, сначала позвоню своим и сообщу, что жива и здорова. Зловредный телефон опять провалился в дырявый карман и болтался у щиколотки. Но не успела я нагнуться, как раздался стук двери и на улицу выскочил «племянничек». Парнишка одет как раз по погоде – белые брюки, светленькая маечка, на ногах сабо.
Пару минут Володя безнадежно вглядывался в дождь, потом, очевидно, плюнул на одежду и пошагал, зачерпывая воду в свою обувь, которая явно не годилась для этой погоды.
Я включила мотор, тихонько подъехала к парню и крикнула:
– Садись, подвезу!
– Ну спасибо, – обрадовался Вова и плюхнулся на переднее сиденье, – только до метро какого-нибудь подбросьте.
– Где живешь-то? – поинтересовалась я.
– На Ленинградском проспекте.
– «Динамо» подойдет? Мимо поеду.
– Отлично, прямо до дома, – заликовал «племянник» и быстро добавил: – Только у меня всего двадцать рублей.
– Неужели стану со знакомых деньги брать, – усмехнулась я.
– Мы разве встречались? – удивился парень, близоруко прищуриваясь.
– Да только что, Вовочка, у господина Бесчастного на кухне.
– Так вы из милиции, – погрустнел попутчик. – Чего хотите?
– Давно обедал? – ушла я от ответа.
– Ну, – помялся Вова, – в общем, не помню… Я на работе ем, бесплатно.
Я притормозила у маленького ресторанчика «Телевизор».
– Пойдем перекусим, угощаю.
Мы устроились в самом углу абсолютно пустого зала и принялись за шашлык.
– Где ты работаешь?
Володя картинно тряхнул подсыхающими прядями.
– В клубе «Вверх-вниз».
– Официантом?
– Танцором, исполняю стриптиз.
– Так ты «голубой»?!
– Бисексуал, – оскорбился собеседник, – и потом, какое кому дело до моей ориентации…
Вот здесь он прав. И я принялась допрашивать «племянника» с пристрастием. Глуповатый и трусливый стриптизер сопротивлялся недолго. С Леней его связывают давние «творческие» взаимоотношения. Бесчастный снимает порнографические ленты, пользующиеся популярностью.
Работать в порнобизнесе тяжело, и у Вовы возникла стойкая аллергия на занятия сексом. Леня же, наоборот, частенько оставляет у себя «актрис». Берет он «исполнителей» в самых разных местах. Иногда пользуется услугами профессионалов – проституток и танцоров из стриптиз-баров. Частенько дурит головы абитуриентам театральных вузов, обещая наивным детям мировую известность и съемки в Голливуде.
Сам Бесчастный наркотиков не употребляет, но большинство «артистов» сидит на игле. Володе казалось, что режиссер специально подсовывает глупым девчонкам «дурь». За снятую ленту выплачивает гонорар. Вова с гордостью назвал цифру – тысяча долларов, но потом прибавил:
– Я суперпрофессионал, поэтому такой отличный заработок.
Леня не гнушается никакими съемками. Бывает, заказчик приносит свой сценарий. Володе пришлось поучаствовать и в групповухе, и в садомазохистских сценах, и в гомосексуальных оргиях. Платили за все одинаково.
– Как же его жена к этому относится? – удивилась я.
– Никак, – пожал плечами Вова, – бизнес есть бизнес. Квартира-то огромная, а киностудия только в одной комнате, ну еще в туалет ходим и в ванную. Да ее целыми днями дома нет, работает до ночи, а где – не знаю.