– Сейчас-сейчас, – заботливо кивнула я и ускакала на кухню, начисто забыв о его просьбах. А нечего канючить. Ну что он, маленький? Не понимает, что мне не до него? И вообще, мне надо к мамочке ехать. С мамулей, как всегда, все было непросто.
– Я не поеду на эту свадьбу! – заявила она, стоило мне только повернуть ключ.
– Мама, а нельзя было мне это по телефону сообщить? – возмутилась я, только у нее в прихожей заметив, что приехала я к ней прямо в кухонном фартуке.
– А что тут сообщать. Это какая-то глупость. Зачем они женятся? Чтобы через год развестись? Они же оба еще дети, из этого ничего хорошего не выйдет! – Мама в волнении бегала по квартире, а я, естественно, за ней.
– Ма-ам, все решено. Они уже собираются в загс. У нас даже белое платье есть, Иришка дала, она в нем сама недавно вышла замуж. Красивое… Неужели ты не хочешь посмотреть, как твоя внучка (единственная, между прочим) выходит замуж?
– Я не желаю видеть, как она ломает себе жизнь! – плюхнулась на стул мама.
Я села рядом.
– И что мне делать? Ты хоть понимаешь, что она ужасно расстроится? Родители Николая тоже не хотят приезжать. Такое чувство, что эти дети никому не нужны. Мама, может быть, поедем? Я тебя познакомлю со Стасом. – примиряюще попросила я. Мне было известно, как сильно она им интересуется.
– Стас? Ничего не хочу знать о твоем Стасе. Поселила себе на голову нахлебника и радуешься, – надулась мама.
– Что? С чего ты взяла?
– Знаю. Мне Ника сказала, что он целыми днями дома сидит. Ничего не делает, – проявила осведомленность мама.
– Это не так. Он как раз ищет работу, – отвернулась я. Неужели Стаса все воспринимают именно так. Все, кроме меня?
– Ага, и как раз когда найдет, сразу соберет чемоданчик, и прощай. Поминай как звали, – развела руками мама.
– Такого не будет, – нахохлилась я.
– Да? Почему? Или, может, он тебя замуж звал? Что-то обещал?
Мама выжидающе смотрела на меня, а я вдруг поняла, что и сама не очень-то хочу, чтобы она ехала со мной. Были вещи, которые мы с ней, наверное, уже никогда не сможем объяснить друг другу. Возможно, это нормально, и все же мне было очень грустно, потому что последние недели были совершенно чудесными, полными счастья. И этот Никин Коля со своим котом и учебниками, которые он раскладывал на кухонном столе, и Стас… Все это было так… так неожиданно, непривычно, хотя нет. Я помню еще один момент, когда в нашем доме было столько же радости. Да-да, это было, когда еще был жив мой папа. Мы тогда только разъехались с мамой, которой вдруг на старости лет надоело жить с нами. Мы взяли Нику, загрузили все наши пожитки в «Жигули» и переехали в нашу квартиру. И стали жить – пить вместе чай по вечерам, печь овсяные печенья (это делал папа), смеяться над Никиными выкрутасами. Тогда тоже было тепло и уютно. И всем нам очень хотелось вечером возвращаться домой. А ведь это очень важно, чтобы вечером хотелось возвращаться домой. И вот, у нас дома сейчас так же – много смеха и улыбок, и главное, есть желание быть вместе. Впервые за многие годы мне было по-настоящему хорошо, и все потому, что у меня была Ника и у меня был Стас. И я никак не могла объяснить это своей маме, потому что она просто не желала ничего слышать.
– Знаешь, что, мам, мы сделаем так. Дай-ка телефон, – устало выдохнула я.
Мама посмотрела на меня обеспокоенно.
– Что ты хочешь сделать?
– Давай-ка мы сейчас позвоним Нике, ты ее поздравишь, скажешь, что очень-очень ее любишь, что рада за нее и желаешь ей счастья с ее мужем. И потом ты скажешь, что у тебя сильно разболелась голова и ты просто никак, совершенно никак не можешь приехать на свадьбу, хотя уже сидела и ждала меня полностью одетой.
– Я не хочу! – возмутилась мама.
– Ты действительно настроена испортить ей этот день? Зачем? Чтобы в ее жизни стало еще больше слез? Давай, звони, – покачала я головой.
Нет, Ника в этот день не должна услышать ни от кого, что она не права или недостаточно рассудительна. В жизни происходят вещи, управлять которыми мы не в силах. Что ж, зато наша бабушка все может, и мы не будем ее разубеждать. Не будем и пытаться.
– Она еще пожалеет, – сказала мама после того, как выдавила все-таки из себя эти поздравления.
– Очень может быть, – грустно согласилась я. – Но я не сделала этого в свое время, и вот, тоже жалею. Так что фактически это не имеет никакого значения. Спасибо тебе, что все-таки согласилась. Ника будет рада знать, что ты ее любишь.
– Конечно, я ее люблю. И тебя люблю, – вдруг неожиданно сказала мама. – Но что мне делать, если вы не знаете, как правильно поступать?! Как вас вразумить?
– Да не надо. Оставь. Брось. Это бессмысленно, просто помни, что и мы тебя очень любим. Так ты уверена, что не хочешь поехать? – на всякий случай уточнила я.
Мама замотала головой. Она всегда любила быть одна, подумала я. Такой человек мог бы всю жизнь прожить в одиночестве, но так не случилось. И вообще-то это очень хорошо.
Я вышла из ее дома и вдохнула воздух полной грудью. Свадьба! Свадьба у моей взрослой дочери, которая сама скоро станет матерью. Ух, чувствует мое сердце, что сегодня я напьюсь.
Мы выехали из дома кавалькадой из трех машин. В машине Стаса (она ехала первой), потому что была (естественно) самой роскошной, сидели жених в черном костюме и невеста в красивом белом платье. С ними их друзья – свидетели. Свадебных лент на машины мы не нашли, а вот шарами украсили. Вторая была Иришкина, миленькая красненькая «Пежо», а за ней, в арьергарде, шло мое одноглазое чудище, специально помытое ради такого случая. Шарики гудели от напряжения, и я все ждала, когда же они начнут отваливаться. Но ничего не случилось, и до загса мы доехали хорошо. И даже лучше, потому что, когда мы подгребли к зданию загса, то оказалось, что туда все-таки приехал Колин папа.
– Ой, папа, привет! Ты здесь? А где мама? А вот моя Ника! – радостно зачастил Коля.
Я вздохнула. О чем они думали, вон он как переживает. Разве так можно – не приезжать?!
– Очень приятно, Сергей Константинович, – ласково улыбнулся его отец, полноватый невысокий мужчина с совсем седыми волосами и очень интеллигентным лицом.
– Мне тоже, – взволнованно кивнула Ника.
От волнения она стала еще более хороша, только озиралась и ловила Колин взгляд, наверное, для поддержки. Надо же, какая она у меня красавица. Впервые вдруг я пожалела, что рядом со мной нет Леонида, ее отца. Он был неплохим человеком. Жаль, что он не может быть с ней в такой день.
– Наша мама не смогла приехать из-за страшной головной боли. Да-да, прямо с утра – ужасная мигрень. Просто никак не смогла встать.
– Ничего страшного, – вежливо ответила Ника и вцепилась в руку Николая.
– Но она просила передать вам самые искренние поздравления. Мы будем рады видеть вас в нашем доме в самое ближайшее время, – продолжил отец.