– Там – это в моем телефоне, – раздраженно добавила она. – Твой отключен за неуплату. И конечно же, твоя мама. Моя, царствие ей небесное, мне уже давно не звонит.
– Что?! – ахнула я. – Как отключен?!
– Откуда я знаю? – Она еще плотнее запахнула телогрейку. – Ты мою Маринку не видела?
– Маринку? – сфальшивила я.
Маринка замерла рядом, затаившись за толстым еловым стволом. Мне отлично было видно, как в ее замерзших пальцах тлеет сигарета. – Не-а, не видела.
– Давай иди, а то твоя мать меня слопает, – Роза фыркнула и скрылась в доме, а я поплелась за ней.
Мама – это тяжело. Но, с другой стороны, может быть, Стас мне тоже уже все провода оборвал, а я ни сном ни духом? С техникой я не дружу, не знаю, как там все у них в телефонных фирмах устроено. Может, они после полуночи сняли мою абонентскую плату, а может, это Дед Мороз решил сделать мне подарок и не дать Стасу до меня дозвониться?
Я не без удовольствия вообразила, как он сейчас мучается, даже не представляя, куда я подевалась. Наверняка лопает конфеты, свои любимые, шоколадные, и думает, где это меня носит. Ха-ха, я гордая женщина, знаю себе цену! По крайней мере, в эту ночь. А как эту ночь проведешь, так и год пройдет.
Я взяла Розочкин телефон и поднесла его к уху. В телефоне настороженно сопели.
– Дорогая мама, поздравляю тебя с Новым годом. Желаю тебе счастья, здоровья и побольше радости.
– Откуда же у меня возьмется здоровье, если я должна ночи напролет переживать! – моментально отозвалась она. – У меня уже круги перед глазами, наверное, давление поднебесное.
– Мам, подожди…
– Как ты могла вот так пропасть?! А если бы со мной что-то случилось?! Ты никогда обо мне не думаешь. Я всю жизнь на тебя положила, а тебя интересует только этот Стас, которому, между прочим…
– Мам, остановись на секундочку, – пыталась я ее прервать. Безуспешно, как, впрочем, и всегда.
– Между прочим, я всегда знала, что ему на тебя наплевать. Кто он тебе? Никто! Никакой ответственности. Вот почему ты на даче? Ты же собиралась с этим своим Новый год справлять. Ко мне не приехала, Нику оставила одну! Вот ты знаешь, чем сейчас дома Ника занимается?
– Я уверена, что моя Ника ничем плохим не занимается, – обиделась я.
– Да? – поддела меня мама. – Я когда-то тоже так думала. И чем это кончилось?
– Никой и кончилось. И что такого? Разве это так уж плохо? – обиделась я.
– Хорошо еще, что все так закончилось, – фыркнула мама. Она уверена, что со мной может быть только два варианта – очень плохо или совершенно ни в какие ворота. Второе чаще.
– Ладно, мам, что ты хочешь? Я в лесу, кругом зимняя ночь. Можно, я просто позвоню тебе завтра? Можно, я не буду ничего тебе говорить?
– Про Стаса? – уточнила она. – А что ты можешь сказать? Что ты уверена, что он тебя любит? Ха-ха, если бы он тебя любил, то ты была бы сейчас с ним.
– Спасибо, ма. И спасибо, что ты меня родила… чтобы было кого мучить, – не выдержала я. Нервы ни к черту, в конце концов, уже больше двух часов ночи, чего ей не спится?
– Я желаю тебе только добра, – заверила меня мама. – Завтра я тебя жду у себя в пять часов. Посидим, отметим Новый год.
– Слушаюсь, – устало согласилась я и повесила трубку.
Моя мама – это мой личный полигон для выработки безграничного терпения. И, конечно, лакмусовая бумажка моей жизни.
– Что, тяжело? – с сочувствием спросила Лариса, Дашкина подруга.
– Не то слово. Прямо столько лет, а никакого прогресса, – поделилась я. – Может психология все это как-то объяснить?
– Может, – влезла Дарья. – Только вряд ли тебе станет легче, потому что по законам жанра окажется, что во всем виновата только ты сама. Потому что позволяешь, потому что реагируешь и так далее.
– На самом деле мне кажется иногда, что она хочет меня поломать на дрова и засунуть в печку. А ведь я даже не сомневаюсь, что она меня действительно любит, – пожаловалась я, закусывая самогонку соленым грибом. Если постараться, наверное, можно вспомнить, где мы с Розой его нашли. Приблизительно, конечно. Мой телефон был отключен за неуплату, а кроме мамы, никто не был в состоянии найти меня здесь. Я почувствовала прилив веселья.
– Пошли палить салют! Двенадцать залпов – это вам не хрен собачий! – заявила Роза. Мы сунули ноги в валенки. Особенно хороша была Лариса – пьяная, с размазанной косметикой, в валенках и в вечернем платье. Я сняла ее на камеру телефона. Будет что вспомнить. Мы высыпали во двор, под бескрайнее звездное небо. Высоко, между Большой и Малой Медведицей, висела почти полная луна. Тишина звенела покруче церковного колокола. Снег скрипел под ногами, а мы пьяно толкались вокруг коробки с салютом, разбирая инструкцию.
– Написано, что не ближе тридцати метров от жилых строений.
– И хрен с ним! Разве это жилые строения? – Роза махнула в сторону моей хатки.
Я возмутилась:
– Ну и не барак.
– Тогда там, – она кивнула на елочку.
– Только не там. Не хватало еще, чтобы ты единственную живую елку спалила!
– Хорошо. Давай на соседнем участке, – хихикнула Маришка, и мы прошмыгнули к занесенному снегом огороду Матвеевых.
У них на участке почти все было отдано огороду, на котором они умудрялись выращивать картошку и прочие корнеплоды практически в промышленных масштабах. С краю притулилась маленькая сараюшка, которая нас никак не смутила.
– Поджигай, что ждешь? – торопилась Роза.
– Не толкайся! Ай! Твою мать! – Дашка щелкала зажигалкой и материлась.
– Что такое?
– Зажигалкой пальцы обожгла!
– Дай сюда, криворукая ты моя. – Роза вырвала у нее «Крикет» и принялась возиться сама. Через минуту что-то такое зашипело.
– Ну что, горит?
– Не пойму. Просто шипит.
– Дай посмотрю! – влезла я.
– Вот не пойму, горим – не горим. – Мы сгрудились над тускло дымящимся шнуром.
– Вы че, дуры? – взвизгнула Маришка. – Оно щаз рванет, это ж этот… шнур.
– Сергей Шнур?! – хихикнула Лариса и вытерла мокрую ладонь о свое платье.
– Валим, бабы! – закричала Роза.
Я краем глаза заметила, как шнур загорелся наподобие палочки бенгальского огня, как мы попытались бежать, но споткнулись друг о друга и повалились на снег. Мои плечи сотрясались от пьяного хохота. Кажется, с остальными происходило то же самое.
– Хватит ржать. Вставайте, идиотки! – шипела Дашка.
Лариса ползала по снегу на коленях, запутавшись в подоле.
– От идиотки слышу, – возразила Роза.
Мы попытались встать, но, как только я оказалась на ногах, громкий «бум» повалил меня обратно. Я же утянула за собой Розу.