Бен ночевал в коттедже с мальчиками, чему они были страшно рады. В пять утра он взял их на рыбалку, и, когда они вернулись, победно размахивая уловом, пропахшие рыбой с ног до головы, Эдвина уже готовила завтрак.
Она привезла с собой Шейлу, ирландскую девушку, очень милую, но к которой дети никак не могли привыкнуть. Они все скучали по Уне. Шейла расположила к себе рыбаков, почистив их добычу, и Эдвина приготовила рыбу на завтрак. Все ужасно удивились, что мальчишки на этот раз действительно наловили рыбы, а не ссылались, как раньше, на плохой клев.
Проведя с Беном несколько счастливых дней, все загрустили, когда настало время ему уезжать. После ленча Бен начал прощаться, и Эдвина заметила, что почему-то давно не видно мальчиков.
Они сказали, что идут гулять, а потом купаться. Эдвина разговаривала с Беном, как вдруг на участок ворвался взбешенный Филип.
— Ты знаешь, что сделал этот крысеныш?! — заорал он.
У Эдвины сильно забилось сердце, она испугалась, не представляя, что же могло случиться.
— Он ушел, пока я спал на берегу… Я проснулся и увидел, что в воде плавают его сандалии, кепка и рубашка… — Я долго нырял, прощупывал дно палкой…
Эдвина увидела, что руки Филипа все исцарапаны, покрыты илом, ногти на пальцах сломаны, а одежда мокрая и рваная.
— Я думал, он утонул! — кричал Филип, давясь слезами. — Я думал…
Он отвернулся, чтобы не видели, как он плачет, а потом бросился на входящего Джорджа. Филип дал ему в ухо, обхватил за плечи и затряс изо всех сил.
— Не смей больше так делать!.. Предупреждать надо! — Он орал на Джорджа, а тот, чуть не плача, отпихивался кулаками.
— Я бы сказал, если б ты не дрых. Ты всегда или спишь, или читаешь… Ты даже не знаешь, как рыбу ловят! — Он прокричал первое, что пришло ему в голову, а Филип продолжал его трясти.
— Ты помнишь, что в том году сказал папа! Никто никуда не уходит, не предупредив об этом. Ты это понимаешь?
Но Джордж, свирепо глядя на брата, не сдавался:
— Тебе я ничего не обязан говорить. Ты не мой отец!
— Нет, — ты мне ответишь! — Филип совсем разъярился, но и Джордж тоже был в бешенстве. Он бросился на старшего брата с кулаками, однако тот увернулся.
— Я никому ничего не буду отвечать! — вопил Джордж со слезами на глазах. — Ты не папа и никогда им не станешь, я ненавижу тебя!
Они стояли друг против друга, тяжело дыша и размазывая слезы грязными руками, и Бен наконец решил вмешаться и прекратить все это:
— Ну, ребята, хватит! — Он встал между ними, а потом взял за руку Джорджа и отвел в сторону.
Филип, свирепо взглянув на Эдвину, вошел в свой домик и хлопнул дверью. Он бросился на кровать и горько заплакал от пережитого ужаса, когда подумал, что Джордж утонул, и оттого, что ему страшно не хватало отца.
Этот инцидент показал, как они еще все взвинченны и как тяжело мальчикам без отца. В конце концов мальчишки утихомирились, и Бен опять стал готовиться к отъезду.
Ссора Филипа и Джорджа напомнила ему о том, о чем он думал с самого начала: семья была слишком тяжким бременем для Эдвины. На минуту Бен понадеялся, что, может быть, он уговорит ее поехать в Англию к дяде с тетей. Но, взглянув на Эдвину, понял: нет, ему это не удастся. Она хотела жить с семьей здесь, в родных местах, даже если это дается дорогой ценой.
— Все в порядке, — успокоила она Бена, — Филипу полезно выпустить пар, а Джордж будет знать, что не всякие розыгрыши можно устраивать. В следующий раз он дважды подумает.
— А как ты? — спросил Бен.
Как она со всем справится одна? Двое мальчишек, почти взрослых, и трое малышей. И некому помочь. Правда, признал он, Эдвина пока управляет домом и детьми твердой рукой.
— Мама хотела, чтобы я о них позаботилась, и я выполню ее последнюю волю, — спокойно ответила она. — Я люблю своих братьев и сестер.
— И я тоже, но все равно я беспокоюсь за тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, только позови, и я тут же примчусь.
Она благодарно поцеловала Бена в щеку. Он сел в машину и, медленно отъезжая, долго смотрел, как она машет ему вслед.
Жаль было уезжать с озера, но дела звали Эдвину в Сан-Франциско. Она вместе с Беном присутствовала на ежемесячных совещаниях в редакции, демонстрируя свой интерес к газетному делу, а впрочем, ей и в самом деле было интересно. Но все равно она пока чувствовала себя довольно неуютно на отцовском месте: столько надо всего знать, даже чтобы просто понимать, о чем идет речь на совещаниях. Эдвина не испытывала желания самой руководить газетой, но хотела сохранить ее для Филипа и была очень благодарна Бену за его советы.
После августовского собрания у Эдвины выдался тяжелый день. Она выпалывала сорняки в саду, когда пришел почтальон с огромной посылкой из Англии. Эдвина решила, что это от тети Лиз, но не могла вообразить, что же там такое лежит.
Она попросила миссис Барнс поставить посылку в холле, а потом поднялась туда сама с руками, испачканными землей, с травинками и листьями, прицепившимися к черному платью. Она взглянула на посылку, и у нее екнуло сердце. Фамилия отправителя была не Хикэм, а Фицджеральд. Эдвина сразу узнала четкий, аккуратный почерк матери Чарльза.
Она пошла на кухню помыть руки, а потом осторожно отнесла посылку в спальню. У Эдвины дрожали пальцы, она не могла догадаться, что же такое прислала ей леди Фицджеральд. А вдруг это что-нибудь из вещей Чарльза? Ей было страшно открывать посылку.
В доме стояла тишина, мальчики ушли к друзьям, Шейла повела довольных малышей в парк посмотреть на новую карусель, так что никто ей не помешает.
Эдвина аккуратно распаковывала посылку. Она путешествовала целый месяц, прежде чем попала сюда, и, несмотря на размеры, была странно легкой, словно в ней ничего не было.
Наконец упали последние обертки, и внутри оказалась гладкая белая коробка, а к ней было прикреплено письмо, написанное на голубой почтовой бумаге с гербом Фицджеральдов в левом верхнем углу. Но Эдвина не стала читать письмо, ей было слишком любопытно, что же в коробке.
Она развязала ленту, подняла крышку и затаила дыхание: внутри были ярды и ярды белого тюля и изящный белый венок из атласа, искусно расшитый мелкими жемчужинками. Это оказалась свадебная фата, которую должна была привезти с собой леди Фицджеральд.
Припомнив, какое сегодня число, Эдвина поняла, что завтра как раз должна была состояться их с Чарльзом свадьба. Она пыталась не думать о ней, но теперь не могла. Все, что у нее осталось после крушения радужных надежд, — это фата, лежащая на ее дрожащих руках. Облако тюля заполнило комнату.