В течение трех следующих недель постоянно велись телефонные разговоры между Нью-Йорком и Римом. Хочет ли Изабелла одну телефонную линию или две? Будет ли Алессандро ходить в школу? Привезет ли она телохранителей?
Изабелла смеялась и взмахивала руками. Амадео как-то заявил, что Наташа могла бы построить мост, управлять страной или выиграть войну, не испортив при этом свой маникюр.
Изабелла потребовала два телефона. Позже она решит, будет Алессандро ходить в школу или нет. В телохранителях нет необходимости: полицейские с Парк-авеню гарантировали безопасность, а дом Наташи в Нью-Йорке усердно охранялся.
Отъезд Изабеллы держали в секрете. Ни один генерал не подготавливал свою кампанию столь скрупулезно и секретно, как она и Бернардо планировали ее исчезновение из «Сан-Грегорио». Никто, даже высшие чины компании не знали, куда она отправляется; большинство даже не подозревали, что она вообще уезжает. Это было необходимо. Все должно было сохраняться в тайне. Ради нее и ребенка.
Ей предстояло исчезнуть. Затем распустят слухи, что она прячется в комфортабельной квартире над рабочими помещениями дома мод. Только Изабелла и ребенок. Туда будут посылать еду и приносить обратно пустые тарелки, приносить и забирать белье в прачечную. В квартире нужно было кого-то поселить. Ливия, секретарь Амадео, на которую можно было положиться, вызвалась запереться там, создавая соответствующие шумы. Все будут знать, что там кто-то скрывается. Тогда никто не сможет заподозрить, что Изабелла в Нью-Йорке. Это должно сработать. По крайней мере на какое-то время.
– Все готово? – Изабелла посмотрела на Бернардо. Он засовывал очередную пачку скоросшивателей с бумагами в большую кожаную сумку.
Он молча кивнул, и Изабелла увидела, насколько у него печальный и усталый вид.
– Думаю, я взяла копии всех наших документов. А как насчет экспорта в Швецию? Ты хочешь, чтобы я подписала некоторые из этих бумаг до отъезда?
Она продолжала упаковывать необходимое, а Бернардо ушел в кабинет за бумагами. Еще один кожаный портфель. Документы, образцы тканей, некоторые цифры, подготовленные еще Амадео, финансовые отчеты их представителя в Штатах. Она набрала работы на целых шесть месяцев. А будет гораздо больше, постоянный поток документов, бумаг, отчетов, данных. Что нельзя будет сделать по телефону, Бернардо станет отправлять через Наташиного литературного агента, адресуя на имя миссис Уолкер. Изабелла сосредоточилась на работе, которую предстояло сделать. Ей невыносимо было думать о причинах своего тайного отъезда.
Через минуту вернулся Бернардо с бумагами. Изабелла сняла колпачок с ручки с золотым пером от Тиффани, которая когда-то принадлежала Амадео, и поставила свою подпись.
– Я знаю, что сейчас не время и не место, но все же хочу, чтобы ты подумала.
– О чем? – Изабелла непонимающе посмотрела на него.
– О предложении МАП и «Ф-Б». Может быть, ты встретишься с ними в Нью-Йорке.
– Нет, Бернардо. И я говорю тебе в последний раз. – Она больше не хотела обсуждать эту тему. К тому же у нее совсем не было времени. – По-моему, ты обещал мне больше не поднимать этот вопрос.
– Ладно-ладно.
В какой-то мере она была права. Сейчас у них и так слишком много проблем. Они всегда смогут обсудить это потом, когда она устанет руководить их работой, находясь за пять тысяч миль от Рима. Мысль об этом остановила его. Кто бы мог подумать шесть месяцев назад, что Амадео погибнет, Изабелле придется скрываться, а он, Бернардо, останется один? Он смотрел, как она закрывает портфель, и волна отчаяния вдруг накатила на него. Ему вспомнилось лето, когда они все вместе отправились в Рапалло. Амадео насчитал в багаже у Изабеллы семнадцать сумок – скатерти, простыни, купальные костюмы... шляпные коробки, целый чемодан с обувью. Теперь ей предстояла совсем другая поездка и другая жизнь. И начиналась она с двух портфелей с документами и двух сумок с вещами Изабеллы и Алессандро.
– Сын очень расстроится, что мы не берем его велосипед, – внезапно произнесла Изабелла, прерывая размышления Бернардо.
– Я закажу ему другой в Нью-Йорке. Еще лучше. – Господи, как он будет скучать по этому ребенку и Изабелле. Странно, что ее не будет рядом. Ни перепалок, ни вспышек ониксовых глаз при взгляде на него.
– Мы очень скоро вернемся, Нардо. Не думаю, что я смогу долго это выдержать.
Она встала, внимательно осмотрела кабинет, вспоминая, что еще забыла, в последний раз открыла шкаф с картотекой. Бернардо молча наблюдал за ней. Она взглянула на него через плечо с едва заметной усталой улыбкой.
– Послушай, почему бы тебе не поехать домой и не поспать немного? Ночь будет длинной.
– Да, полагаю, я... Изабелла... – У него вдруг странно перехватило горло, когда она медленно повернулась к нему. – Мне будет не хватать тебя. И мальчика. – Выражение его глаз впервые после Рождества выдавало его чувства.
– Мы тоже будем скучать по тебе, – приглушенным голосом сказала она, протягивая руки, чтобы обнять его. Когда она сможет вновь увидеть этот кабинет? Или его? – Но мы же вернемся. И очень скоро! Вот увидишь.
– Ну вот. – В его глазах стояли слезы, и он смахнул их, выпуская ее из своих крепких объятий. Одно дело – скрывать свои чувства, и совсем другое – не быть рядом с ней. Ему было больно терять ее, но это был единственный выход. Для нее и ребенка.
– А сейчас поезжай домой и немного поспи.
– Это приказ?
– Конечно. – Она криво усмехнулась и села в кресло. – Совсем неподходящее время года, чтобы ехать на Ривьеру.
Она попыталась придать себе скучающий и беспечный вид, когда он засмеялся, стоя у двери. Это входило в их план. Он отвезет ее через границу во Францию, мимо Ривьеры в Ниццу, где она сядет на утренний рейс до Лондона, а оттуда, сменив охранников, полетит в Нью-Йорк. Скорее всего ей и Алессандро придется провести в дороге почти двадцать четыре часа.
– Захватить вечером что-нибудь для Алессандро? Может быть, печенье? Игру?
– Печенье для него всегда звучит заманчиво, но, может быть, стоит взять одеяло и маленькую подушку. И немного молока.
– А для тебя?
– Просто приезжай, Нардо. И молись, чтобы мы все были в безопасности.
Он понимающе кивнул, распахнул дверь и вышел. Он молил Бога, чтобы она не только благополучно уехала, но и вернулась, и как можно скорее. И чтобы она осталась с ним.
– Мама, расскажи мне сказку.
Изабелла присела на край кровати Алессандро. Сказку... сказку... Сегодня вечером она не могла думать, а не то чтобы придумывать.
– Пожалуйста.