— Да, — улыбнулся я, — договор — это закон.
— Конечно. — Он не понимал, почему я улыбаюсь. И вдруг спросил: — Как вы себя чувствуете?
— Уже лучше. Если я буду видеть вас каждый день, то очень быстро поправлюсь. Вы действуете на человека как хорошая пиявка.
— Спасибо. — Он не умел обижаться. — Я просто хотел предупредить, что через шесть дней в квартиру должен вселиться мой клиент. А вы можете переехать в квартиру, которую мы для вас сняли. Там очень неплохо.
— Не сомневаюсь. — Я посмотрел на Алену и улыбнулся. И она улыбнулась мне в ответ. Провеленгиос смутился и попятился к двери.
— Я вам позвоню, я вам позвоню, — пробормотал он.
— Подождите, — остановил я его, вспомнив про деньги. — Вы подвезли его к нашему дому. Или передали ему деньги у него на квартире?
— В машине, — ответил Провеленгиос. — В моей машине. Он взял деньги и расписался. У меня есть его расписка. Если хотите, я вам покажу… — Он полез в карман.
— Не нужно, — отмахнулся я. — Вы должны были передать ему пятьдесят две тысячи, верно?
— Да-да, все правильно. Точно пятьдесят две тысячи. Я ему все отдал. Все до копейки.
— Вы дали ему деньги в каком-нибудь пакете? Может, в конверте? Или он просто сунул в карман пять пачек?
— Нет-нет, в маленькой светло-коричневой сумке. Там как раз помещались все деньги. Я привез ему эту сумочку. Знаете, бывают такие удобные мужские сумочки… Так что все деньги были там. Скажите, а что, деньги… все-таки пропали?
— Пропали, — кивнул я.
— Какой ужас! — Он изменился в лице. Было очевидно: теперь Провеленгиос скорбел по-настоящему — по пропавшим деньгам. — Тем не менее договор был подписан, а все деньги выплачены, — поспешно добавил брат покойного.
Я посмотрел на Алену. Она покачала головой. Провеленгиос понял, что опять сказал что-то не то, и снова попятился к двери.
— До свидания, до свидания. Я вам позвоню, — бормотал он, пытаясь открыть замок. Открыв дверь, почувствовал себя гораздо увереннее и сказал на прощание: — И все-таки подписанный договор — это закон. Не забывайте об этом, Леонид Александрович. Ведь никто не виноват в том, что случилось.
Провеленгиос захлопнул за собой дверь с такой силой, что у меня в ушах зашумело. И я вдруг расхохотался. Очевидно, это было нечто вроде шока, возможно, нервный срыв. Глядя на меня, и Алена рассмеялась. Мы смеялись громко, с надрывом. А потом внезапно воцарилась тишина.
— Какой мерзавец! — сказала она минуту спустя.
— Да, мерзавец, — согласился я. — Хотя в каком-то смысле весьма занятный тип. Абсолютный цинизм в сочетании с его ловкостью даже вызывает уважение.
— Что будешь делать, Леня? — спросила Алена.
— Найду тех, кто убил Виталика, — ответил я не колеблясь. — И Семена Алексеевича. А потом посмотрим.
— Ты не беспокойся, — сказала Алена, — мы постараемся найти деньги. Может, продадим что-нибудь.
А я подумал о деньгах, про которые я рассказал Семену Алексеевичу. Возможно, уже тогда у меня в голове зрел некий план. Или мне просто казалось, что у меня есть какой-то план? В любом случае я твердо знал, что теперь не успокоюсь. Теперь меня уже невозможно было бы остановить. Я знал, куда идти и что делать. Я все знал и поэтому стал очень опасен…
— Леня, — услышал я голос Алены, — как ты выйдешь в таком виде?
— Поедем к вам, — предложил я. — Найди Андрея, пусть сделает мне какой-нибудь укол. Мне нельзя здесь оставаться, следующий гость может оказаться посерьезней Провеленгиоса.
— Одевайся, — сказала Алена. — Давай я тебе помогу. Где твой пиджак? И где у тебя лежат носки? Я не успела их найти.
Когда она принесла носки, я потянулся за ними, но Алена отстранила мою руку.
— Сама, — сказала она. — Ты силы береги, тебе еще нужно до такси дойти, а по дороге всякое может случиться.
Потом она помогла мне надеть кобуру. После чего я отыскал пиджак, собрал документы и взял запасную обойму.
— Только осторожно. — Я взглянул на Алену. — Поймаешь такси и подъедешь к дому. Но не подходи к моей машине. Я вчера поставил ее около будки дежурного.
— Ее уже отогнали во двор. Я дала им ключи.
— Очень хорошо. Не подходи к ней. Даже не смотри на нее. Останови машину, только не первую попавшуюся. Обязательно пропусти первую, поняла?
— Не беспокойся. Я все поняла.
— Мне ждать в подъезде?
— Может, помочь тебе спуститься вниз?
— Дойдем вместе до кабины лифта, — сказал я. — Потом ты поедешь первой, а я подожду, когда ты выйдешь, и тоже вниз.
Все получилось, как мы задумали. Мы вышли из квартиры, и Алена спустилась первой. Я дождался, когда она выйдет из подъезда, и только потом спустился вниз. Алена подъехала на такси через пять минут, помогла мне сесть в машину, и мы поехали к ним домой. По дороге я два раза просил водителя свернуть в другую сторону, чтобы проверить, нет ли за нами слежки. Мне показалось, что слежки не было. Очевидно, убийцы Виталика не ожидали, что я так быстро приду в себя. Когда мы подъехали к нашему старому дому, Алена расплатилась и помогла мне выбраться из машины. Уже в подъезде я вспомнил про фотографию.
— Алена… — сказал я.
— Что? — Мне показалось, она почувствовала, что именно я хочу ей сообщить.
— Ты меня извини.
— За что?
— За фотографию. Я там убрал тебя… Ну, ты понимаешь…
— Правильно сделал. Зачем тебе фотография чужой жены? — сказала она рассудительно. Но голос ее чуть дрогнул. Или мне почудилось?
Чупиков посмотрел на вывеску. Все верно. Частное сыскное агентство «Щит». Он вошел. На проходной сидел молодой человек в легкой спортивной куртке, в джинсах и в кроссовках. Он явно скучал.
— Куда? — спросил охранник.
— Мне нужно видеть вашего директора, — объяснил Чупиков. — У меня к нему важное дело.
— Документы есть?
Чупиков достал свое удостоверение. Парень целую минуту изучал его, при этом шевелил губами. Наконец кивнул и поднял трубку внутреннего телефона.
— К нашему Раулю пришли, — сказал он. — Адвокат пришел. Чупиков Евгений Алексеевич. Сейчас выйдут.
Парень положил трубку.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец появилась девушка в строгом темном костюме.