— Думаю, Стивена больше волновал Майлс и то, что он может навредить Брайану. — Нагнувшись, Элизабет ласково погладила шелковистую головку. Алекса.
Это не ускользнуло от внимания Бронуин.
— Кстати, когда ты ожидаешь родов? — спокойным, ровным голосом поинтересовалась она. Элизабет встретилась с ней глазами. Поднявшись, Бронуин понесла сына в колыбель.
— Мораг сказала мне, что у тебя не было месячных с тех пор, как ты живешь с нами. Ты не больна?
— Совсем наоборот. Сначала я не была уверена в том, что со мной происходит, но мне потребовалось не так уж много времени, чтобы разобраться. Ты кому-нибудь рассказала об этом?
— Никому. Даже Стивену. Особенно ему. Без сомнения, он бы захотел отметить это событие. Ты собираешься выйти замуж за Майлса?
Элизабет подоткнула мягкий плед под ноги Алексу.
— Он не делал мне предложения, но, даже если бы и сделал, все гораздо сложнее, чем просто брак и рождение детей. Роджер не утихомирится только потому, что я стану носить имя Монтгомери. Он захочет убедиться, что я выхожу замуж по собственной воле и без принуждения.
— Неужели Майлсу придется тебя принуждать? — тихо спросила Бронуин. Элизабет улыбнулась:
— Ты знаешь, как, впрочем, и я, что он ни к чему не принуждал меня. Но не думаю, что Майлсу понравится идея жениться на мне. Я потребую от своего мужа супружеской верности, а для Майлса Монтгомери эти слова — пустой звук.
— Я бы не стала недооценивать ни одного из представителей Монтгомери, — возразила Бронуин. — Они могут казаться невежественными упрямцами, но в них есть нечто большее, чем просто красивые лица и мужественный вид.
— Согласна, они на самом деле такие. — Элизабет рассмеялась, и они вышли из комнаты.
На следующий день Бронуин снова уехала на охоту.
Это случилось, когда Элизабет изображала из себя беспомощную печальную деву, а Кит спасал ее от трехглавого, изрыгающего огонь дракона. Неожиданно Элизабет замерла.
— Элизабет! — нетерпеливо произнес Кит, размахивая своим деревянным мечом над головой.
Она не могла объяснить себе, что случилось, но неожиданно дрожь охватила ее.
— Майлс… — прошептала она и стремительно повернулась к кормилице, державшей на руках Алекса. — Пожалуйста! Присмотрите за Китом.
Она тут же рванулась к лестнице и сбежала по ступенькам во двор. Добравшись до конюшни, Элизабет схватила седло, но Дуглас остановил девушку.
— Я не могу позволить вам уехать, — с сожалением в голосе сказал он.
— Прочь с дороги, дурак! — выкрикнула она. — С Майлсом беда, я еду к нему.
Не задавая лишних вопросов; кто сообщил об этом, если с охоты не было гонцов, Дуглас метнулся из конюшни, трижды тихо свистнул, и в считанные секунды к ним присоединились два его брата.
Элизабет не привыкла сама седлать лошадь, и, хотя этот процесс затягивался, ей никто не помог. Дуглас лишь проверил подпругу перед тем, как рывком посадил девушку в седло. Элизабет даже не вздрогнула от его прикосновения.
Отправившись в путь, Элизабет даже не выяснила, в каком направлении нужно ехать. Отбросив всякие мысли, она лишь видела перед собой Майлса, попавшего в беду, поэтому рванулась вперед со всей скоростью, на какую была способна ее лошадь. Дуглас, Джарл и Фрэнсис не отставали от девушки. Четверо всадников понеслись по узкой крутой дороге из Лэренстона, повернули направо и взяли курс на утес.
Элизабет не боялась дороги, как, впрочем, и мужчин, следовавших за ней. Снова очутившись на равнине, она остановилась лишь на несколько секунд. Слева жили Мак-Грегоры, справа лежали незнакомые ей земли. Пришпорив лошадь, Элизабет повернула направо, каким-то чутьем угадывая, что находится на верном пути.
Один из сопровождающих мужчин крикнул, чтобы она была осторожна, и, пригнувшись к потной шее лошади, девушка пронеслась под толстым суком дерева, чуть не задев его. Все остальное время провожатые молчали, стараясь не отставать от нее.
Они скакали уже довольно долго, когда наконец из кустарника с диким лаем выскочил Рэб. Казалось, он ждал Элизабет, чтобы указать ей последний отрезок пути. Элизабет была вынуждена натянуть поводья и пустить лошадь шагом. Продираясь вслед за Рэбом сквозь густой подлесок, они очутились в темном лесу, куда не проникали даже солнечные лучи.
Рэб вновь залился лаем, и вскоре всадники подъехали к группе людей. Бронуин и ее люди неотрывно смотрели на что-то, лежавшее на земле. Сэр Гай стоял на коленях.
Повернувшись на лай собаки, Бронуин в изумлении подняла глаза на Элизабет. Девушка соскочила С лошади и побежала вперед, расталкивая людей.
На земле, весь в крови, в разорванной одежде и с закрытыми глазами, лежал Майлс. Элизабет увидела зияющие раны на его теле: на левом бедре и в правом боку.
Оттолкнув сэра Гая, Элизабет опустилась на колени, приподняла голову Майлса и подолом юбки начала вытирать кровь с его лица.
— Просыпайся, Монтгомери, — твердо, без малейшего сострадания и жалости в голосе, обратилась она к нему. — Проснись и посмотри на меня.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ресницы Майлса дрогнули. Наконец открыв глаза, он слегка улыбнулся и снова сомкнул веки.
— Ангел, — прошептал он и замолчал.
— Воды, — приказала Элизабет, обращаясь к склонившимся над ней ошеломленным людям. — Мне понадобится вода, чтобы обмыть его раны. Есть ли где-нибудь поблизости крестьянский дом?
Бронуин едва успела кивнуть в ответ, а Элизабет уже продолжала:
— Поезжайте и все подготовьте там. Хозяев отправьте в Лэренстон, я останусь в доме с Майлсом. Пришлите ко мне Мораг с ее травами, и еще… мне потребуются острые стальные иглы и нитки. Сэр Гай! Пошлите кого-нибудь за большим пледом, мы понесем на нем Майлса. Итак! — она щелкнула пальцами. — Быстро все за дело!
В тот же миг мужчины кинулись выполнять ее распоряжения.
На лице Бронуин промелькнула улыбка, и с легким сарказмом она спросила Элизабет:
— Ты уверена, что в твоих жилах не течет шотландская кровь? — И отправилась прямиком в Лэренстон.
Оставшись одна, Элизабет вновь склонилась над Майлсом и прошептала:
— Все будет в порядке, Монтгомери. Я позабочусь об этом.
Не тратя больше времени на сантименты, Элизабет подняла с земли меч и начала разрезать одежду на Майлсе, чтобы получше рассмотреть раны. Казалось, на нем гораздо больше крови, чем может быть в человеческом теле.
Когда она сняла с Майлса рубашку, появился Рэб.
— Откуда взялась эта кровь, Рэб? — спросила она. — Иди и найди того, кто не пощадил Майлса и пролил его кровь.
Собака дважды громко пролаяла и убежала. К радости Элизабет, на верхней части тела Майлса была только одна большая рана, да и та не слишком глубокая, правда, ее все равно придется зашивать. На левой руке кровоточили несколько длинных, не очень серьезных царапин. С ногами дело обстояло хуже. Рана на бедре оказалась глубокой, с рваными краями, а на колене были видны еще несколько ран. Элизабет приподняла Майлса, пытаясь осмотреть раны на спине.