Кончик носа у частного сыщика был малинового цвета; один глаз полузакрыт, под ним чернел синяк.
– Вы принесли чековую книжку?
– Сколько, вы сказали?..
– Пять тысяч. И еще тысячу. Вы говорили, что…
– Что с-с вашим носом? – осведомился Росс. – П-попали в аварию?
– Аварию?!
Росс кивнул. Кажется, он до сих пор не может нормально говорить; а еще ему трудно вспомнить самые обычные слова.
– Вы о моем разбитом носе? Вы же сами боднули меня головой, помните?
– А! – Память понемногу возвращалась к нему.
Лицо Кейвена потемнело от злости.
Росс постарался свести все к шутке:
– Я пластический хирург… если хотите, сделаю вам новый нос, еще лучше…
– Я бы не доверил вам лечить даже хомяка моего сынишки, – ответил Кейвен. – По-моему, вы должны извиниться.
– Из-звините. – Росс достал чековую книжку и стал рыться в карманах в поисках ручки.
Подошел официант.
Росс заказал стакан воды и посмотрел на Кейвена.
– Поз-звольте купить вам в-выпить?
– Нет, спасибо. Еще две минуты, и я ухожу.
Официант ушел. Росс пытался вспомнить. Лицо Кейвена расплылось нечетким пятном. Ему ужасно нужно было увидеться с этим человеком, о чем-то попросить его… Ага, попросить молчать, он хотел купить его молчание. Молчание – главное. И найти Веру. И Кэбота. Это второе.
– С-слушш… Извините… С-стоянка… Я… у меня было плохое настроение, нам с вами надо серьезно поговорить.
– Мы и так говорим, – возразил Кейвен. – Проговорим еще полторы минуты, а потом я еду домой смотреть «Вудсток» по цифровому каналу. – Он бросил выразительный взгляд на часы.
– Вы… х-хотите шесть тысяч фунтов. Дам вам десять… – Росс остановился. Стены бара закружились. – Д-десять ш-штук. Мы ос-стаемся друзьями. Молчание. Мы п-поняли друг друга?
– Мистер Рансом, вряд ли мы с вами когда-нибудь станем друзьями.
– Н-нет… я хотел сказать… полиция… доктор Кэбот… брат… кто-то убил… брата. Я предпочитаю… моя р-репу-тация… врача… моя клиентура… лучше, если вы не с-скажете полиции, что работали на меня.
Выражение лица Кейвена вмиг переменилось.
– Так вот почему вы вытащили меня сюда? Вот зачем хотели поговорить?
Россу было наплевать на выражение лица частного сыщика. В голове заревел сигнал тревоги. Он понял, что сказал что-то не то. Надо было промолчать.
– Нет… н-не важно. Я… хотел поговорить с вами, потому что тот тип, К-кэбот… моя жена… К-кэбот куда-то увез ее. Мне нужно, чтобы вы ее нашли… ей н-надо принимать лекарство. Надо найти ее ради ее же блага.
– Она вас бросила?
– Он ее ув-вез.
– Доктор Оливер Кэбот увез вашу жену? Она ушла от вас к нему?
Росс кивнул и беспомощно всплеснул руками.
– Вы не знаете, где они?
– Н-нет, черт побери, не з-знаю… они… они… – Взгляд Росса упал на его чековую книжку. Официант принес стакан и бутылку минеральной воды, поставил все на стол.
Когда он ушел, Кейвен наклонился вперед. Он явно оживился:
– Уехали в его машине? Он увез ее в своей машине? В «джипе-чероки»?
– Откуда я, черт побери, знаю? Знаю только, что он з-запихал ее в какой-то здоровый «танк» и увез. Найти их – в-ваша работа…
Кейвен постучал по циферблату часов:
– Время вышло. – Он встал.
– П-погодите… пжалста…
– Вы будете говорить дело или нет? Вы и так почти исчерпали мое терпение, понятно?
Росс жестом попросил Кейвена сесть.
– Д-дело. Не знаю, в какой машине.
Кейвен сел.
– Ваша жена куда-то уехала с доктором Кэботом? Они уехали из Лондона?
Росс пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Я поставил в джип Кэбота датчик, с помощью которого можно определить координаты автомобиля, – сказал Кейвен. – В самом начале слежки. Я могу определить его точное местонахождение по компьютеру у себя в кабинете.
Росс почувствовал, как внутри нарастает возбуждение.
– Насколько точное?
– Позвоните мне утром, я посмотрю. Если они поехали в джипе доктора Кэбота, я найду их. И определю местонахождение машины в любой точке земного шара в пределах пятидесяти метров. Такой вариант вас устроит?
Навалилась усталость; Оливер зевнул. Открыл окно, впуская в салон поток прохладного ночного воздуха. Двадцать минут первого. Машин на дорогах мало, стало значительно свежее. По радио передавали прогноз погоды; с Атлантики надвигается циклон. Завтра переменная облачность.
Развилка 13. Поворот на Суиндон. Оливер свернул на шоссе М-4 и поехал по хорошо знакомой дороге. Миновал указатель «Криклейд», затем «Сайренчестер». Еще пятнадцать минут, и они у цели. Еще пятнадцать минут не попадаться полиции – и они в безопасности.
Из темноты в зеркале заднего вида материализовались фары; машина быстро нагоняла, затем замедлила скорость и пошла ровно, на одной скорости с ним. Оливер бросил нервный взгляд на спидометр. Сто двадцать. Оливер снизил скорость до ста. Машина сзади тоже притормозила и ехала за ним.
Черт!
Им овладело беспокойство. Может, их уже объявили в розыск? Номера другие; возможно, на них не обратят внимания. Но, если он нарушит правила или если их просто остановят для проверки документов, его ждут неприятности, потому что он понятия не имеет, как зовут владельца джипа, с которым он поменялся номерами, и где он живет.
Он снизил скорость до ста километров в час. Машина сзади по-прежнему ехала за ним. В голове крутились самые дикие предположения. Он прекрасно изучил здесь все проселочные дороги; но можно ли ускользнуть от полиции? Ему достаточно всего пяти минут, и тогда…
К облегчению Оливера, преследователи скоро обогнали его; видимо, водителю надоело тащиться следом. Из динамиков несся мощный рэп. Машина умчалась в ночь.
Просто выводок придурков.
Вера проснулась от шума.
– Где мы?
– Осталось еще восемь километров, – сказал он.
Она повернула голову – посмотреть, что делает Алек. Мальчик сладко спал. Вера снова закрыла глаза.
По радио передавали оперу Пуччини «Манон Леско». Манон бродила по американской глуши и пела жалобную арию. Женщина, которая предпочла любовь деньгам, но затем передумала – с роковыми для себя последствиями. Женщина, которая позволила нерешительности разъесть, а потом и разрушить свою жизнь.
Есть вещи в жизни, которым надо отдаваться без остатка, не оставляя места сомнениям. Сомнение убивает. Тот, кто колеблется, погиб. Это относится к медицине в такой же степени, как к войне или чему-то другому. Высший суд. Он может исцелить Веру, спасти ее от болезни Лендта. Она достаточно восприимчива и умна; к тому же у нее сильный характер. Он уверен: за три месяца, если он получит карт-бланш, он победит болезнь. Оливер вдруг понял это так же отчетливо, как раньше понял все про фирму «Молу-Орелан». Они вовсе не заинтересованы произвести лекарство, которое победит болезнь Лендта – или любую другую болезнь. Они зарабатывают больше денег на том, что делают людей зависимыми от лекарств, подсаживают их на свои таблетки на долгие годы, но не излечивают болезнь до конца. Если бы Вере каким-то чудом повезло, она была бы обречена до конца дней своих глотать капсулы «Молу-Орелан». И мириться со всеми побочными эффектами лекарства.