– Я пыталась отыскать тебя. – Ее горло, казалось, было забито камнями. – Я нашла!
– Что нашла?
– Связь. Я нашла связь! – Голос не слушался ее, не поспевал за ходом ее мыслей. – Ты не поверишь. Это кафе. Переулок Полтерерс. Тебе что-нибудь говорит этот адрес?
– Абсолютно ничего, – равнодушно произнес он.
– Лондонский дом твоей семьи, который сгорел во время Великого пожара в 1666 году?
– Да, и что? Я не понимаю тебя.
– Он стоял в том самом месте, где сейчас находится переулок Полтерерс. Там было кафе моих родителей!
Он ответил не сразу.
– Великий Боже! – наконец произнес он. – Это там, где вы проводили этот сеанс?
– Да… Это и есть недостающее звено, правда? Наверняка!
– Ты уверена насчет места?
– Да, я нашла это в библиотеке.
– Non omnis moriar, – произнес он.
Мурашки, как живые существа, поползли по спине.
– Non omnis moriar, – повторила она. Фрэнни уже не волновало, слышит ее Споуд или нет. – Кажется, я начинаю понимать.
– Я не смог пока поговорить с епископом – его не будет до позднего вечера. Его секретарь пытается связаться с ним, чтобы попросить позвонить мне. Чарльз в ужасном состоянии, мне пришлось поехать туда, попытаться привести его в чувство, сделать кое-какие распоряжения. Нужно организовать похороны, забрать тело – коронер подписал свидетельство о смерти. Еще несколько коров заболели, и я договорился с ветеринаром, что он сегодня приедет, но он вряд ли будет здесь раньше девяти.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет. Просто будь осторожна. Я лучше перезвоню тебе позже. Как только удастся поговорить с епископом. Я надеюсь, он сможет принять нас завтра.
Повесив трубку, Фрэнни с тоской уставилась на перекрученный телефонный провод. Потом медленно оглядела обшарпанный аппарат, шершавую поверхность стола, отмечая царапины и выщерблины, заметные даже при тусклом свете горящей под потолком лампочки.
Курсор подмигивал ей с экрана. Она раскрутила провод телефона.
Чернильная ручка Споуда деловито царапала линованную бумагу его блокнота. Она почувствовала едва различимый запах горячего воска от свечки в именинном пироге, которую Споуд потушил, и это напомнило Фрэнни свечи в спальне Оливера.
Она автоматически набрала на клавиатуре имя нового файла, но думала о другом: Оливер, Тристрам, переулок Полтерерс, ночь три с половиной года назад.
Она содрогнулась. Щупальца протягивались к ней из прошлого, Фрэнни зажмурилась. Если бы она могла повернуть время вспять. Если бы могла в тот вечер велеть Себу Холланду не останавливаться, проехать мимо, сказать, что она передумала, что подвал – не такое уж подходящее место…
Это кафе принадлежало им двадцать пять лет. Родители арендовали его, когда она еще не родилась. Все свое детство она играла там, потом работала. На месте родового дома Оливера. Там, где второй маркиз убивал маленьких мальчиков. Там, где убили его самого раскаленной докрасна кочергой.
К чему, черт побери, они прикоснулись там, в подвале? Они унесли это в себе. Что было там все время? Все время, пока она, как маленькая, боялась спускаться вниз. Призрак? Тень, шорох, похожий на шарканье ног, – он ли это был?
На экране появился не тот файл. Она читала слова, но была слишком взволнована, чтобы раздражаться из-за ошибки. «Homohabilis. Поздний палеолит. Человек яванский. Человек пекинский». Кости. Мертвые, давно уже мертвые, для которых уже ничто не имеет значения, если только они не продолжали существовать в параллельном мире, или как там недавно говорил Деклан О'Хейр.
Привидений не бывает.
На нее смотрел Пенроуз Споуд.
– С тобой все в порядке, Фрэнни?
– Да.
– Ты плачешь.
Фрэнни с удивлением прижала ладони к щекам и почувствовала, что они мокрые. Она шмыгнула носом, достала платок и вытерла слезы.
– Извини, – сказала она, еще раз всхлипнула и выдавила жалкую улыбку.
Он на мгновение прикрыл глаза, молча извиняясь за вторжение, но продолжал смотреть на нее. Фрэнни думала, что он никогда не вернется к своим делам. Потом он положил локти на стол, сложил вместе кончики пальцев обеих рук и наклонил голову. Его лицо выражало смущение.
– Я не знаю… если у тебя другие планы… но, э-э… если ты не… э-э… может быть, ты поужинаешь со мной?
– Ты приглашаешь меня на свой день рождения?
– Не будет никакого дня рождения, – произнес он тихо. – Я вообще не собирался ничего сегодня устраивать.
Фрэнни с удивлением посмотрела на Споуда и внезапно пожалела его. Она подумала о том, как придет в пустую квартиру и будет сидеть в ожидании звонка Оливера, наедине со своими мыслями. Она не могла оставаться одна.
– Конечно, – ответила она. – С удовольствием.
Пенроуз Споуд начинал пьянеть. Фрэнни видела это по нарушенной координации движений, активному жестикулированию, по тому, что выражение его лица стало сентиментальным, а язык заплетался. Она тоже опьянела; алкоголь поднял ей настроение, придал ощущение безопасности, ей казалось, что все в порядке, а пережитые ужасы – всего лишь дурной сон.
Споуд пытался палочками достать из густого темного соуса кусочек арахиса. Палочки сомкнулись в добром дюйме от ореха. Он весь собрался, с трудом сфокусировал глаза на орехе, наконец торжественно извлек его. Но когда он поднес его ко рту, арахис выскользнул и шлепнулся прямо ему на грудь, оставив на его желтой футболке, уже посыпанной зернышками риса, жирный коричневый след.
– Опля! – сказал он.
Фрэнни хотела оставаться пьяной, даже напиться еще сильнее. Она жестом попросила официанта принести еще одну бутылку «Пино Гриджио». Споуд изобразил на лице притворный испуг и занялся грибом из очередного тайского блюда, которыми был уставлен стол. Он подцепил гриб, зажал его палочками и попытался поднять, но тот вдруг выскочил и проскользил по белой скатерти стола, как хоккейная шайба.
– Ты всегда интересовался археологией? – спросила Фрэнни.
Палочки замерли над убегавшим грибом, как будто Споуд надеялся поймать его, застав врасплох.
– Да.
– А что именно тебя интересует?
Он наклонил голову и нагнулся вперед, словно собирался открыть ей огромный секрет.
– Прошлое говорит со мной.
– Говорит?
– Да.
Она подцепила острую, приправленную специями креветку; Споуд неотрывно следил за ее палочками, будто наблюдал за фокусником.
– Ты имеешь в виду, что общаешься с прошлым? И о чем же вы с ним болтаете?
Споуд улыбнулся, но тут же поспешно прикрыл рот рукой и восстановил на лице прежнее серьезное выражение.