Внизу на улице пьяницы толпились у дверей массажного салона, вглядываясь в занавешенные витрины. Алекс опустила жалюзи, отошла от окна, поеживаясь от холода, включила калорифер и вытащила досье с адресами. Набрав номер, она приготовилась ждать, зная, что он долго не подходит к телефону. Наконец с облегчением услышала щелчок снимаемой трубки и уже собиралась заговорить, когда поняла, что телефон продолжает звонить.
Кто-то снял отводную трубку.
Вскочив, она застыла на месте, парализованная страхом.
Кто? – промелькнуло у нее в голове. Кто? Уборщица? Нет, невозможно. Кто-то из ее партнеров? Нет. Она прислушалась, надеясь уловить какие-нибудь звуки: дыхание, покашливание; телефон продолжал звонить, но она ощущала чье-то присутствие, осознавала, что этот человек ждет и слушает. Кто? Кто? Кто? Сердце билось, заглушая звонки, под ухом закололо: так сильно она прижала трубку. Телефон звонил, но никто не отвечал. Опасливо повернувшись, она посмотрела сквозь открытую дверь в коридор. Звонки раздавались по всему офису. Кто-то шевельнулся в конце коридора. Или ей почудилось? «Закрыть дверь, – сказала она себе. – Закрыть дверь!» Ключ был снаружи.
Она осторожно положила трубку на блокнот и на цыпочках подкралась к дверям. Звонки продолжались. Она попыталась бесшумно извлечь ключ, но руки тряслись, и он отказывался повиноваться. Наконец он упал на пол, звякнув о плитки, и отлетел в сторону с таким звуком, словно столкнулись две машины.
– Нет, – произнесла она громко, – нет, нет.
Встав на колени, Алекс стала шарить по полу рукой.
Найдя ключ, она зажала его в руке, повернулась и опасливо уставилась в темноту коридора, ведущего на лестницу; слушая, как продолжает звонить телефон, она нырнула в свой кабинет, захлопнула дверь и прислонилась к ней. Потом попыталась вставить ключ, но руки не слушались, и он снова упал.
– Нет, – сказала она. Подобрав ключ, вставила его в скважину и попыталась повернуть. Ключ не шевелился. Тогда она так резко повернула его, что он согнулся. – Пожалуйста, закрывайся, прошу тебя. – Она попыталась протолкнуть ключ, и внезапно он легко, без усилий повернулся, и язычок замка почти бесшумно вошел в гнездо.
Алекс прислонилась головой к двери, чувствуя облегчение; сердце билось с такой силой, словно кто-то колотил ее кулаком по ребрам. Она обливалась потом, с трудом переводя дыхание.
– Хэлло? Хэлло? – прозвучал еле слышный голос, смахивающий на далекое радио. – Хэлло? Хэлло?
Она схватила трубку, словно это был кусок пищи, которой она не видела уже неделю.
– Хэлло?
Она услышала знакомое посапывание в трубке.
– Алекс? – не веря своим ушам, чуть ли не шепотом пробормотал Филип Мейн.
Внезапно она снова ощутила чужое присутствие, и ей захотелось затаиться, не подавать голоса.
– Да, – тоже шепотом произнесла она.
– Хэлло?
– Помоги мне, – чуть громче прошептала она, ощущая свою полную беззащитность: дверь достаточно прочная, но она не остановит того, кто захочет сюда ворваться.
– Это ты, Алекс?
– Да, – вырвалось у нее, и она с трудом узнала свой сдавленный голос.
– С тобой все в порядке? – спросил он мягко, слегка встревоженно.
Она не хотела признаваться, не хотела, чтобы кто-то узнал о ее страхах. Все нормально. «Говори нормальным голосом», – приказала она себе.
– Я хочу встретиться с медиумом. Не знаешь ли ты кого-нибудь? – Она понимала, что голос у нее снова изменился – теперь он звучал ровно и монотонно, как у автомата; и этот голос был ей совершенно незнаком.
– Ты в этом уверена?
Господи, только не начинай копаться; ради бога, не надо. Только не сейчас.
– Алекс?
– Да, уверена, – ответил автомат.
– У тебя несколько странный голос.
– Со мной все отлично, – сказал автомат.
– О медиумах я ничего не знаю. Но тебе нужно хорошенечко все обдумать.
– Прошу тебя, Филип. Я должна…
– Не знаю. Думаю, нам стоит поговорить.
– Прошу тебя, Филип, ты знаешь кого-нибудь из них?
Она взволнованно прислушивалась к его молчанию.
– Лично – нет. Боже милостивый, нет же. – Он помолчал. – Ты рассказывала мне, что твоя подруга предлагала… не знает ли она?
– Она присылала одну. Та оказалась просто ужасной.
Снова молчание.
– Ты должен знать кого-нибудь, Филип.
– Полистай телефонный справочник.
– Пожалуйста, Филип, я серьезно.
Опять наступило молчание. Алекс изо всех сил прислушивалась, стараясь уловить хоть что-нибудь, какой-нибудь звук. Она то и дело оглядывалась на дверь, смотрела на ручку. И вдруг та шевельнулась, поворачиваясь.
Алекс пронзительно закричала, но крик тут же пресекся – ручка не двигалась, просто по ней скользнул блик света – от калорифера поднимался теплый воздух, и по ручке прошла еле заметная тень.
– Алекс? В чем дело?
– Здесь, в офисе, кто-то есть, и он слушает наш разговор. Пожалуйста, позвони в полицию; мне кажется он может напасть на меня.
Положив трубку, она увидела, как погас огонек на панели. Индикатор. Она с трудом сделала вдох: огонек, на панели только один огонек, не так ли? Если бы кто-то снял отводную трубку, то на панели зажегся бы еще один огонек; разве не так? Она обернулась к двери, перевела взгляд на окно, закрытое сплошными жалюзи, и тут что-то привлекло ее внимание на письменном столе: календарь. Уставившись на него, она почувствовала, что с головы до ног ее охватывает холод, словно все клетки тела превратились в ледяные кристаллы.
На календаре стояла дата: «Четв., 4 мая».
– О господи, – сказала Алекс, – только бы мне не сойти с ума. Ради бога, убереги меня от этого. – Она опять уставилась на буквы и на дату, сверилась с числом на своем «ролексе»: 22 апреля. Она обвела взглядом комнату, готовая увидеть в ней что угодно: фантом, призрак, свечение или… Она застыла, вспомнив запах яичницы, розу на ветровом стекле, и опасливо перевела взгляд направо, где из-под чехла виднелся экран компьютера; ей захотелось поднять чехол и убедиться, что экран пуст. И внезапно она разозлилась. Ее так и подмывало сорваться с места, рывком распахнуть дверь и заорать: «Вот она я! Бери меня! И делай что хочешь». Вместо этого она поймала себя на том, что лихорадочно листает справочник.
Алекс перелистывала и перелистывала страницы. Медиумы. Медиумы. Ничего. Такого названия нет. Что еще? Психиатры? Телепаты? Она снова листала. Опять ничего. Нужно взглянуть, нет ли ясновидящих. Ага, что-то есть, хоть что-то. «См. „Хироманты“ и „Ясновидящие“».
Список оказался кратким. Дважды в нем упоминаюсь индийское имя, было еще одно. Она колебалась – эти фамилии не вызывали у нее доверия. Алекс бросила взгляд на лежавшую перед ней рукопись Стенли Хилла. Неохотно открыв ее, стала пробегать страницы. Просмотр рукописи, как ни странно, успокоил ее. Она оказалась на знакомой территории.