Нет. Пожалуйста. Нет.
– Порой процесс освобождения души оказывает довольно тяжелое воздействие, – мягко продолжал Форд, посмотрев на Дэвида, затем он перевел взгляд на Алекс. – Иногда душа может предстать в том плотском облике, в котором она была в последние минуты своего земного существования.
Свет потух.
– Милостивый Боже, осени наш круг, и да не случится беды ни с кем из нас.
Неужели ты не понимаешь, что происходит?
Включился магнитофон, и она услышала музыку Вивальди, легкую, воздушную и грустную.
– Почувствуйте под ногами траву, мягкую и упругую; как хорошо ступать по ней. Вы видите перед собой белые ворота. Войдите в них, и перед вами окажется река.
Останови их. Прошу тебя, Дэвид. Останови их.
– На дальнем ее берегу вы видите людей. Это ваши друзья, они ждут встречи с вами. Пройдите по мосту, подойдите к ним, приветствуйте их, обнимайте, будьте рядом с ними. Не бойтесь, идите, радуйтесь, будьте счастливы вместе с ними.
Алекс посмотрела на другой берег и по ту сторону старого каменного моста увидела Форда в его аккуратном сером пиджаке, он махал ей, подзывая к себе. За ним, разбившись по группкам, толпились люди; они болтали и веселились, словно на приеме с коктейлями. Сэнди, Орм, Милсом и Дэвид.
Я здесь. Вот я.
Она ступила на мост, но все отвернулись, игнорируя ее.
Я здесь.
Чьи-то руки вцепились в нее, оттаскивая назад.
Пусти меня.
«Ты утонешь, это западня, мост ненадежен».
Кто ты?
Щелчок, затем тишина, полная тишина. Преисполненная ужаса, Алекс открыла глаза и огляделась в темной комнате.
– Началось, – сказал Форд. – Он полон нетерпения. Он не хочет дожидаться, пока мы завершим медитацию.
Струи ледяного воздуха заплясали вокруг нее.
За окном послышался шум машины, за ней шел тяжелый грузовик. Комната содрогнулась и завибрировала. Алекс в полной растерянности огляделась. Невозможно. Здесь же нет дороги. Нет шоссе. Слышал ли Дэвид эти звуки? Слышали ли их все присутствующие?
– Мама! – Сдавленный хрипящий шепот, еле слышный даже в полной тишине. Его издал почтальон.
– Как твое имя? – спокойным деловитым тоном спросил Форд, словно говоря по телефону.
Еще одна долгая пауза.
Обман. Это не его голос. Разве ты не видишь, что это жульничество?
– Не будете ли вы так любезны сообщить нам свое имя? Если нет, будьте добры освободить медиума от своего присутствия.
Алекс почувствовала дыхание рядом, тяжелое и прерывистое, после глубоких вздохов возникла пауза.
– Вы Фабиан Хайтауэр?
Резкий запах бензина. Алекс услышала, как все стали втягивать воздух, то есть бензин чувствовали все.
– Вы Фабиан Хайтауэр?
Запах неожиданно стал резче, и от бензиновых испарений у Алекс защипало в глазах.
– Мы хотим помочь вам, Фабиан.
Алекс не могла вздохнуть.
– Помочь вам преодолеть преграду и оказаться на той стороне.
Казалось, ей прижали к лицу тугую маску. Чем отчаяннее Алекс старалась вздохнуть, тем плотнее присасывалась к лицу маска. Кто-то рядом с ней дышал спокойно и ритмично, как пловец.
Нет.
Ее начало трясти. Дайте вздохнуть, я задыхаюсь, о господи, у меня нет ни капли воздуха. Воздуха! Боже, дайте только вздохнуть!
Она боролась с вакуумом, образовавшимся вокруг лица, старалась откинуть душившую ее маску, поднырнуть или как-то отвернуться. Грудь болела.
Испарения. Испарения заполняли все пространство комнаты.
И тут только она обратила на это внимание. Дыхание рядом с ней. Ритмичное и спокойное.
Нет.
Она стала отчаянно раскачиваться взад и вперед, дрожь все сильнее и сильнее сотрясала ее тело.
Пары. Бензин. Вот-вот раздастся взрыв.
Дай мне вздохнуть, дорогой. Дай мне воздуха. Молю тебя, дай мне воздуха.
Что-то шевельнулось в ней, что-то холодное, невыносимо холодное. Ледяная рука провела по ее лицу, мягко откинула волосы, сжала плечи. Она слышала, как задрожал и скрипнул в тишине диван, когда она, содрогаясь, пыталась втянуть в себя воздух. Теперь ледяная струйка через ухо просачивалась в мозг.
И тут внезапно Алекс ощутила прилив сил. Она стала сильнее, чем когда-либо. Такой сильной, что уже не нуждалась в воздухе. Нет, пожалуйста, нет. Нет.
Откуда-то издалека донесся гул еще одной машины. Раздался пронзительный скрип тормозов – когда машина идет юзом, – отчаянный и испуганный; казалось, он будет звучать вечно. О нет. Она попыталась встать, но какая-то мощная, непонятная сила отбросила ее назад. Она сделала еще одну попытку, но чья-то рука решительно усадила ее на диван. Чья? Дэвида? Форда? Алекс рванулась и наконец встала. Что-то толкало ее обратно, какая-то могучая сила, словно на нее навалилась стена. Но Алекс, исполненная новой силы, оттолкнулась и почувствовала, как перед ней дыбом встал пол. Она опустилась на четвереньки и поползла, преодолевая дюйм за дюймом, цепляясь за грубые нити коврового покрытия; так она добралась до дверей, ухватилась за ручку и повисла на ней всей тяжестью тела, отчаянно борясь, чтобы не рухнуть ничком в темноту комнаты.
В воздухе продолжал висеть пронзительный визг заблокированных шин, которые шли юзом по мокрой дороге.
Алекс напряглась, открывая двери, перевалилась через порог и неожиданно покатилась по кухне; она катилась до тех пор, пока с глухим звуком не ударилась о раковину; удар ошеломил ее.
Ее легкие разрывались. Яростно борясь с подступившим вновь удушьем, она сделала долгий, глубокий вздох и в изнеможении полежала несколько секунд, со страхом глядя на дверь гостиной, которая захлопнулась за ней. Чувствуя на спине холодные мурашки, Алекс с трудом встала на ноги и прислушалась. Тишина. Она уставилась на ключ, висящий на гвозде, и на полку с фонариком. Пора? Ключ был холодный, шершавый и тяжелый. Значит, время пришло?
Ключ повернулся легко, слишком легко. Замок был смазан. Открыть двери оказалось потруднее; они прикипели к петлям, и ей пришлось изо всех сил налечь на них, чтобы образовалась достаточно большая щель, сквозь которую она и протиснулась, после чего прикрыла за собой створки.
Алекс обратилась лицом к тьме, вдохнула сырой безжизненный воздух, прислушалась к звуку своих шагов, отдававшихся эхом под сводами помещения, и сказала:
– Я здесь, дорогой.
Голос раскатился гулом во тьме. Алекс включила фонарик и увидела в нескольких футах от себя каменные ступени. Оказывается, она все помнила точно. Алекс спускалась по ступенькам, и воздух становился все более влажным и прохладным. В самом низу была массивная водонепроницаемая дверь с огромным маховиком посредине, как на подводной лодке.