— Чего смешного? — напустилась на нее я.

— Да так. Скоро узнаешь, — пробормотала она, не желая признавать поражения.

«Все, старуха! Пора на пенсию», — язвила я про себя, а душа так и пела: «Я победила, победила!»

— Можешь здесь еще постоять, пока я не вернусь, — небрежно бросила я Леди Мальборо, беря Эгути под руку, крепкую и мускулистую для его возраста.

— Пойдем туда. Там подешевле.

Эгути указал на тот самый лав-отель, куда я привела Араи. Самый дешевый в округе. Эгути, похоже, хорошо знал это место.

— И давно ты на улице дежуришь?

— С сегодняшнего дня. Теперь я вместо Леди Мальборо.

— Шустрая ты. Как зовут?

— Юри.

Мы продолжали болтать в тесном лифте. Эгути рассматривал меня с нескрываемым любопытством. Надо, чтобы он стал моим постоянным клиентом. Как Ёсидзаки и Араи. Настроение пошло в гору — дела вроде налаживались.

Нам достался тот же номер, где я была с Араи. Прошло всего несколько дней, но я делала вид, что здесь впервые. Пустила воду в ванной, поставила два стакана, открыла бутылку пива, которую достала из холодильника. Эгути уселся на кровать, недовольно следя за моими телодвижениями.

— Хватит! Раздень-ка меня лучше.

— Сейчас, сейчас…

Я удивленно посмотрела на Эгути. От злости тот покрылся красными пятнами. Только этого не хватало! А вдруг он какой-нибудь буйный? Я лихорадочно вспоминала фамилии клиентов из черного списка, который был в конторе.

— Давай быстрей! — заорал Эгути.

Замирая от страха, я сняла с него пиджак. Без привычки получалось не очень ловко. От него воняло дешевой помадой. Вешая на плечики его пиджак и брюки, я заметила, какие они замызганные.

Оставшись в растянутой майке и зажелченных трусах, Эгути ткнул пальцем себе под ноги:

— А носки!

— Ой, извините!

Эгути стоял в нижнем белье, скрестив руки на груди, как статуя у входа в буддийский храм.

— Ну-ка, давай!

Я подняла голову: что ему надо? — и тут же получила пощечину. Пошатнувшись, я запротестовала:

— Что вы себе позволяете?

— Заткнись, сука! Раздевайся и становись на кровать.

Садист! Что он задумал? Я начала разоблачаться, дрожа от мысли, что нарвалась на ненормального. Сняв с себя все, со страхом забралась на кровать.

Эгути гаркнул:

— Ну-ка, сри давай. Прямо здесь.

Я не поверила своим ушам.

5

[Месяц][день]

Сибуя: Y, 40 000 иен

Сибуя:? бомж, 8000 иен

Это было счастье — каждый день стоять у Дзидзо. Бывает, конечно, повар из соседнего ресторанчика окатит водой, кто-нибудь из прохожих обругает или посмотрит как на последнюю дрянь, зато у меня ощущение, что я своей головой, своим телом прокладываю себе дорогу в жизни. Ничего подобного, работая в фирме, я не испытывала. И еще я была безумно рада, что все заработанное достается мне, никому ничего не приходится отдавать. Именно так я и понимаю бизнес. Леди Мальборо наверняка тоже получала от этого удовольствие, потому и держалась до последнего.

Я не рассчитывала, что она так легко уступит мне свое место. После того как Эгути отпустил меня, я никак не могла успокоиться и вернулась к Дзидзо. Этот Эгути — отвратительный садист, и Леди Мальборо нарочно меня подставила.

— Ну и тип! Извращенец какой-то! — воскликнула я, завидев Леди Мальборо, которая сидела на корточках, как ребенок, и что-то рисовала на асфальте обломком кирпича, издававшим душераздирающий скрип.

Она со смехом подняла голову.

— Ну как? Сделала?

— Сделала. Теперь меня в этот отель на порог не пустят.

— А ты крутая, — невыразительно проговорила Леди Мальборо, поднимаясь. — Нужно мое место? Забирай. Пользуйся.

— Правда?

— Хватит! Устала я от этого Эгути. Мне такое уже не по силам. Ухожу в отставку.

На следующий вечер, когда я пришла к Дзидзо, Леди Мальборо там не оказалось. Ушла со сцены, тихо, мирно. И я заступила на ее место. Классный дебют получился. Хоть стой, хоть падай.

Эти ночные дежурства нелегко даются, что ни говори. Утром сидишь за столом никакая, спать хочется. Какая уж тут работа. Максимум, на что я способна, — вырезать интересные статьи из экономических газет. Можно отдать их Ёсидзаки. Ксерокс бесплатный, у меня этих вырезок три тетради собралось. Я делала вид, что занимаюсь отчетом, а на самом деле строчила страстные послания клиентам или открытки с днем рождения. Приспособилась незаметно пробираться в конференц-зал, чтобы вздремнуть, съедать бэнто в женском туалете, потому что мой стол доверху завален бумагами. Народ в офисе стал все больше избегать меня. Как-то раз я услышала в лифте у себя за спиной:

— Ее у нас пугалом зовут, — шептались какие-то девчонки.

Но мне плевать, что обо мне говорят. Я с нетерпением ждала вечера. Вот когда я настоящая, а не днем. Только вечером появляется ощущение реальной жизни.

Как-то в декабре, после свидания в гостинице с Ёсидзаки, я направлялась к своему месту у Дзидзо, ощупывая переброшенную через плечо сумку, где лежал кошелек. Я была довольна. Ёсидзаки платил за свидание тридцатку, но в тот вечер накинул еще десять тысяч за вырезки. Я решила, что буду и дальше резать для него газеты. У Дзидзо уже стоял какой-то парень.

— Эй, сестричка!

На парне были отглаженные черные брюки со стрелкой и белая куртка. Короткая стрижка. На груди болтался золотой лев на цепочке. Приняв его за клиента, я приветливо улыбнулась:

— Меня ждете? Может, развлечемся?

— Развлечемся? С тобой, что ли? — Парень криво усмехнулся и провел рукой по ежику на голове.

— Я недорого беру.

— А ты хоть знаешь, кто я?

— Кто?

Парень сунул руки в карманы, штанины раздулись как паруса.

— Мы за порядком следим в этом районе. Ребята из «Сёто», слыхала? Ты ведь новенькая, так? Нам доложили, у Дзидзо новая девчонка появилась. Вот, решил посмотреть. Давно ты тут?

Поняв, что попала на якудза и сейчас с меня будут требовать деньги, я напряглась и сделала шаг назад. Но парень вел себя на удивление деликатно.

— Месяца два. Я вместо Леди Мальборо.

— А-а, бабулька?.. Она умерла недавно.

— Ой, а что с ней случилось?

— Да вроде болела. Ей уже стоять-то тяжело было, — безразлично проговорил парень. — Ну это дело прошлое. Давай про тебя. Тебе крыша нужна? Опасно здесь без друзей стоять. Тут на днях одной девчонке крепко досталось. Пошла в номера с каким-то типом, а он ее избил. Проломил голову. Сейчас она в тяжелом состоянии. Молодежь… башню срывает. Клиенты опасные, без защиты нельзя.