Она промолчала.
– Но вы должны признать, что ваша история надуманна. Словно в полицейских сериалах, – добавил он, вспомнив разговор с Фостером, – а не в реальной жизни.
Морс не выглядела рассерженной, наоборот, ее будто позабавили его слова.
– Доктор Шепард, в 1995 году сорокачетырехлетнего невролога из Медицинского центра Вандербильта арестовали с большим шприцем и четырехдюймовой иглой в кармане. В шприце были борная кислота и солевой раствор. Вы, конечно, прекрасно знаете, что инъекция такой смеси в сердце приводит к летальному исходу.
– Трудно представить, для чего еще могла понадобиться четырехдюймовая игла, – отозвался Крис.
– Невролог собирался убить врача, контролировавшего его работу в клинике. Обыскав его квартиру, полиция нашла пособия по убийству и запас токсических веществ. Среди прочего обнаружили рицин – один из самых сильных ядов в мире. Невролог собирался пропитать страницы книги специальным раствором, который помогает рицину поникать сквозь кожу. – Морс посмотрела на Криса и вопросительно подняла брови. – Ну как, это не кажется вам надуманным?
Доктор молча переключил скорость и прибавил ходу. Морс догнала его через минуту.
– В 1999 году в больницу Сан-Хосе поступила женщина с тошнотой и головными болями. Компьютерная томография ничего не показала. Но кто-то из сотрудников случайно положил серьги женщины рядом с рентгеновской пленкой. Позже, проявив снимки, техники обнаружили на них странные дефекты. Их было видно невооруженным глазом. В конце концов врачи догадались, что на пленку подействовали серьги женщины.
– Они были радиоактивны?
– Точнее, одна. Муж пациентки занимался лучевыми болезнями. Полиция обратилась в ФБР, и мы проверили другие вещи женщины. Ее сотовый телефон фонил так, словно его привезли из Чернобыля. Оказалось, что муж спрятал в трубке маленькую капсулу с цезием-137. Конечно, потом он ее вынул и поместил обратно в свинцовый контейнер, хранившийся у него в офисе. Но следы остались.
– Пациентка заболела раком?
– Пока нет, но это очень вероятно. Она получила дозу, в четыре тысячи раз превышающую норму.
– А что случилось с мужем?
– Сидит в тюрьме «Сен-Квентин». Я просто хочу сказать, что врачи тоже способны убивать. И порой они делают это очень изощренно. Я могу привести вам еще сотню примеров.
Крис махнул рукой:
– Не надо. Я сам видел много чокнутых врачей.
Он старался говорить небрежным тоном, но ему было не до шуток.
– В Миссисипи четыре с половиной тысячи докторов, – продолжила Морс. – Плюс пять тысяч дантистов. Плюс ветеринары, лаборанты, техники, студенты мединститутов, медсестры и сиделки – целая армия подозреваемых, и это лишь в одном штате. А я всего неделю занимаюсь этим делом.
Крис уже осознал, что версия агента Морс вовсе не абсурдна: это впечатление складывалось только оттого, что у него было мало фактов.
– Надо найти причину смерти каждой жертвы, вернее, причину самой причины – этиологию рака крови. Если проблема в радиации, вы сумеете резко сузить круг подозреваемых.
Голос Алекс зазвучал более взволнованно:
– Эксперт, с которым я говорила, утверждает, что это самый простой и надежный способ.
– Но у вас нет медицинских доказательств? Лучевых ожогов или необычных симптомов, наблюдавшихся перед тем, как врачи диагностировали рак?
– Нет. Поскольку местные власти не считают эти смерти убийствами, нам очень трудно получить доступ к трупам.
– А истории болезни?
– Мне удалось достать две полных медицинских карты от родственников жертв. Эксперты буквально под микроскопом изучили их от корки до корки, но ничего подозрительного не обнаружили.
Крис сморгнул струйки пота, который дождь смывал ему в глаза.
– Но мне сказали, что радиация вполне может объяснить разнообразие болезней, – добавила Морс. – Когда человека облучают, никто не может предсказать, какие клетки станут реагировать.
Доктор кивнул, но что-то его все-таки не устраивало.
– Ваш эксперт прав. Но почему всегда рак крови? Никаких меланом? Ни одной «солидной опухоли»? Рак крови, и в самой агрессивной форме? Никто не может предугадать подобной реакции.
– Не уверена, – возразила Морс. – Очевидно, специалисты по лучевым болезням могут.
– Пожалуй, – сдался Крис. – Действительно, если воздействовать радиацией прежде всего на костный мозг, это с большей вероятностью вызовет рак крови. Но в таком случае круг подозреваемых сужается до десятка тысяч человек.
Морс улыбнулась:
– Все специалисты в Миссисипи уже под наблюдением.
– И сколько их?
– Девятнадцать. Но проблема не в том, чтобы найти тех, у кого нет алиби. Я не могу спрашивать у врачей, что они делали в такой-то день и в такое-то время, ведь мы понятия не имеем, когда произошло преступление.
– Да, метод отсева тут не годится. Но вы ищете не только доктора? Вам нужен адвокат. Если ваши предположения верны, он состоит чем-то вроде агента при убийце.
– Вот именно. Но опекает не спортсмена или певца, а изощренного преступника.
Крис усмехнулся:
– Интересно, как они могли познакомиться? Нельзя же искать многообещающих убийц в молодежной лиге. И отборочных матчей среди них тоже не проводится. Например, ваш адвокат дал объявление через Интернет: «Требуются опытные киллеры, не оставляющие следов»? Или обратился в кадровое агентство?
– Да, это выглядит довольно глупо, но речь идет о больших деньгах.
– Каких?
– О миллионах долларов. Неплохая приманка для врача, зарабатывающего не более сотни тысяч в год.
Чтобы разнообразить движение, Крис стал вилять рулем влево и вправо. Морс слегка отъехала в сторону, чтобы дать ему место для маневров.
– Адвокаты знают многих профессиональных преступников, – заметила она. – Такая у них работа. А нужда – мать изобретательности. Я думаю, наш парень сначала вычислил, на что есть спрос, а потом придумал, как это устроить.
Крис обогнал свою спутницу, чтобы пропустить грузовик. Вообще-то подобным махинам был запрещен проезд по этому шоссе.
– То, что вы говорите, звучит вполне разумно! – крикнул он сквозь шум удалявшегося грузовика. – Но кое-что все-таки не сходится.
– Что именно? – спросила Морс, поравнявшись с доктором.
– Фактор времени. Если я хочу убить человека, значит, я его ненавижу или надеюсь много заработать на его смерти. Другой вариант – я много потеряю, если он не умрет. А вдруг жена завтра же отнимет у меня детей? Я не могу ждать годы или месяцы. Мне важен быстрый результат.
– Может, и так, – согласилась Морс. – Но обычные убийства чаще всего заканчиваются тюрьмой, особенно во время развода. К тому же если ты не желаешь убивать сам, тебе надо кого-то нанять. Кого? Ты мультимиллионер, и друзей среди гангстеров у тебя нет. А тут ловкий адвокат предлагает идеальное решение проблемы. Ради этого стоит немного подождать.