Пожалуй, подумал Крис.
– Допустим. Но, как ни крути, в любом разводе есть элемент срочности. У людей едет крыша. Они готовы на все, чтобы разойтись. Любыми способами вырваться из пут, стать свободным, жениться на любимой.
– Верно, – кивнула Морс. – Но свободы ты ждал уже давно. Годы или десятилетия. Любой адвокат скажет вам, что на развод уходит уйма времени. Процесс затягивается до бесконечности. Даже при простой несовместимости характеров судебные процедуры занимают более года. И все это время люди спорят, ссорятся, обвиняют друг друга. Чем сильней ты хочешь вырваться, тем глубже увязаешь в проволочках. Тяжба превращается в кошмар. – Морс перевела дух. – И вдруг находится адвокат, который за то же время может избавить вас от жены, сэкономить миллионы долларов и обеспечить опеку над детьми, причем так, что никто ничего не заподозрит. Как вы считаете, найдутся клиенты, которые хотя бы задумаются над подобным предложением?
Они въехали на высокий мост над Коулс-Крик. Крис нажал на тормоза, слез с велосипеда и прислонил его к каменным перилам.
– Звучит убедительно, – признал он. – Если вопрос времени не критичен, такое убийство вполне вероятно. И рак действительно можно использовать как оружие. Технически это выполнимо.
– Спасибо, – пробормотала Алекс.
Она тоже поставила велосипед к перилам и стала смотреть на бурую воду, лениво омывавшую песчаный берег.
Крис заметил, что пляска маленьких капель на поверхности воды становится реже. Дождь постепенно затихал.
– Вы говорили, что не все жертвы были женщинами?
– Да. В двух случаях умерли мужья.
– Значит, уже возникали прецеденты, когда убийцами становились жены.
Морс глубоко вздохнула и повернулась к доктору:
– Именно поэтому я здесь.
Крис попытался представить, как Тора тайком едет в Джексон для секретных переговоров с адвокатом. У него ничего не получилось.
– Меня убедила ваша логика, но не более. Однако в моем случае она не работает. Хотя бы потому, что если бы Тора попросила у меня развода, я бы его дал. Уверен, она это знает.
Морс пожала плечами:
– Я с ней не знакома.
– Верно.
Перила моста были Крису по пояс. Во время прогулок он иногда тут мочился. Жаль, сейчас это невозможно.
– Как здесь красиво, – произнесла Морс, глядя на извилистое русло реки. – Словно тут никогда не было людей.
– Практически так оно и есть. Федеральная земля, ее никто не обрабатывает. В детстве я часто гулял вдоль реки. Нашел много наконечников от стрел и копий. До прихода французов здесь тысячи лет охотились индейцы.
Алекс улыбнулась:
– Вам повезло, что ваше детство прошло в таких местах.
Крис кивнул:
– Мы прожили в Натчесе несколько лет. Затем отца перевели в другой город – его часто перебрасывали с места на место, – но он успел показать мне местные леса. После сильных дождей мы часто устраивали прогулки вдоль речного русла – отец на одном берегу, я на противоположном. Однажды я обнаружил в песке три огромных кости. Оказалось, это останки мамонта. Им было пятнадцать тысяч лет.
– Я понятия не имела, что тут есть такие вещи!
Доктор хмыкнул.
– На самом деле мы никогда не бываем одиноки. За спиной всегда слышны чьи-то шаги.
– Шаги мертвых.
Крис поднял голову, услышав приближавшийся автомобиль. Патрульная машина парковой службы. Он махнул рукой, вспомнив девушку-рейнджера, которая работала на этой трассе пару лет назад. Позже он увидел ее лицо на обложке популярного детектива, сюжет которого был связан с Натчесом. Похоже, это место накладывало отпечаток на всех, кому доводилось в нем бывать.
– О чем задумались, доктор?
Крис размышлял о Дерриле Фостере и о том, что тот рассказал ему об Алекс Морс. Он не собирался конфликтовать с агентом ФБР, но ему хотелось знать, насколько она с ним откровенна.
– С момента нашей встречи вы только и делали, что лезли в мою личную жизнь, – заметил он, заглянув в ее зеленые глаза. – Позвольте и я немного покопаюсь в вашей.
Доктор был готов к вспышке гнева. Но после долгого молчания Алекс Морс кивнула.
– Ваши шрамы выглядят довольно свежими, – продолжил Крис. – Как вы их получили?
Морс отвернулась и уставилась на волнистый песок, покрывавший дно реки. Когда она заговорила снова, в ее голосе что-то изменилось. В нем уже не звучала прежняя властность, а лишь искренность.
– Был один человек, с которым я служила в Бюро. Джим Броудбент. Он часто прикрывал меня во время работы. В общем… он был в меня влюблен. Мне он тоже нравился, но между нами стояла его семья. Жена и двое детей. Близости у нас не было, но если бы она и случилось, Джим все равно семью не бросил бы. Никогда. Понимаете?
Крис кивнул. Она снова устремила взгляд на воду.
– Я была хорошим переговорщиком, доктор. Некоторые считали, что лучшим. За пять лет не потеряла ни одного заложника. А это большая редкость. Но в прошлом декабре… – Морс запнулась и продолжила: – В прошлом декабре моего отца убили во время ограбления. Через семь недель у матери нашли рак яичников. В запущенной форме – вы знаете, что это значит.
– Мне очень жаль.
Морс пожала плечами.
– После этого во мне что-то надломилось. Только сама я этого не знала. Отец учил меня быть стойкой, и я старалась изо всех сил. «Никогда не сдаваться» – лозунг семьи Морс. Отец позаимствовал его у Черчилля и передал мне.
Крис сочувственно вздохнул.
– Не волнуйтесь, до шрамов я сейчас доберусь, – добавила Алекс с неловким смешком. – Четыре месяца назад захватили банк. Один из самых крупных – Федеральный резервный банк в округе Колумбия. Преступники взяли шестнадцать заложников, в основном из местных сотрудников. Начальство в ФБР решило, что это атака террористов. Кто-то считал, что вопрос лишь в деньгах. На самом деле могло быть и то и другое – дерзкое ограбление, чтобы добыть средства для террористов. Но чутье мне подсказывало, что проблема в ином. Главарь говорил с арабским акцентом, но он звучал фальшиво. Парень вел себя как шизофреник. С пеной на губах поносил правительство. Вероятно, в его жизни произошла какая-то катастрофа, толкнувшая его на экстремальные поступки. – Морс посмотрела на Криса и усмехнулась. – Вы, наверное, сразу подумали обо мне… Короче, дело поручили заместителю директора ФБР Додсону, который не дал мне времени как следует поработать. У меня был реальный шанс уговорить главаря сложить оружие. Опыт и интуиция убеждали меня в этом. На карте стояло шестнадцать жизней, понимаете? Но в Вашингтоне решили иначе. Там еще не пришли в себя после одиннадцатого сентября, поэтому все требовали жестких мер. В общем, Додсон дал мне отбой и вызвал спецназ.
Крис увидел, что Алекс глубоко задумалась. Похоже, она сотни раз перебирала события в памяти, но сколько раз ей приходилось описывать их вслух?