— Я очень хорошо понимаю ваш скептицизм, — начала она. — Но вокруг нас постоянно действует множество мистических сил, и далеко не каждый может с ними совладать.
— Ага, — хмыкнул я.
— Когда у меня появляется информация, способная помочь человеку, переживающему трудные времена, я чувствую себя обязанной поделиться этими знаниями. Это естественный поступок, если тебя благословили таким даром.
— Разумеется.
— Финансовое вознаграждение — вопрос вторичный.
— Понимаю. — Хотя изначально у меня были почти добрые намерения, теперь я начинал думать, что сделал ошибку.
— Вы надо мной подсмеиваетесь, но я действительно умею видеть.
Разве она не должна была сказать «я вижу мертвых»? Разве не так говорят в подобных случаях?
— И, если хотите, я готова поделиться этими знаниями с вами и вашей женой. Но давайте договоримся о какой-то компенсации. Раз уж телевизионный канал отказался взять на себя такие обязательства.
— И о какой компенсации идет речь?
Брови Цейлон поползли вверх, как будто она не решила, сколько запрашивать, еще до того, как постучала в дверь.
— Вы застали меня врасплох, — призналась она. — Я подумываю примерно о тысяче долларов. Именно столько, по-видимому, мне собирался платить канал.
— Понятно, — сказал я. — Может быть, если для начала вы намекнете мне, какой информацией располагаете, я решу, стоит ли платить тысячу долларов, чтобы получить ее.
Цейлон кивнула:
— Вполне разумно. Подождите одну минуту. — Она откинулась на подушки, подняла голову и закрыла глаза. Тридцать секунд она не двигалась и не издавала ни звука. Казалось, что она впадает в транс, готовясь связаться с потусторонним миром. — Я вижу дом.
— Дом, — повторил я. Наконец-то мы сдвинулись с места.
— На улице, где играют дети, много деревьев. Я вижу старушку, идущую мимо дома, и старика. Вместе с ними идет мужчина, но не такой старый. Он может быть их сыном. Возможно, это Тодд… Я пытаюсь как следует разглядеть дом, сосредоточиться на нем…
— Этот дом, — наклонился я ближе. — Он бледно-желтого цвета?
Цейлон плотнее закрыла глаза.
— Да, верно.
— Бог мой, — прошептал я. — А ставни? Они зеленые? Темно-зеленые?
Она слегка наклонила голову набок, как бы проверяя.
— Да, зеленые.
— А под окнами ящики для цветов? — спросил я. — И там растут петуньи? Вы можете это проверить? Это очень важно.
Она медленно кивнула:
— Вы совершенно правы. Ящики под окнами засажены петуньей. Вы знаете этот дом?
— Нет, — пожал я плечами. — Я только что все придумал.
Цейлон гневно распахнула глаза.
— Ах ты, сукин сын, гребаный ублюдок.
— Думаю, мы закончили.
— Вы должны мне тысячу долларов.
Никогда нельзя наступать на одни и те же грабли.
— Я так не считаю.
— Вы заплатите мне тысячу долларов, потому что… — Она пыталась найти причину. — Я еще много знаю. О вашей дочери. Она в большой опасности.
— В большой опасности? — переспросил я.
— Верно. Она в машине. Высоко. Заплати мне, и я скажу больше, чтобы ты мог спасти ее.
Я услышал, как снаружи хлопнула дверца автомобиля.
— У меня собственное видение. Я вижу, как в любую секунду сюда может войти моя жена, — сказал я, касаясь пальцами висков.
Так оно и вышло. Синтия молча оглядела комнату.
— Привет, солнышко, — небрежно произнес я. — Ты помнишь Кейшу Цейлон, величайшую в мире ясновидящую? Она тут безуспешно пыталась продать придуманный ею вариант из прошлого, а теперь делает последнюю попытку выманить у нас тысячу баксов с помощью сочиненного видения, касающегося будущего Грейс. Старается играть на наших страхах, поскольку мы находимся в тяжелом положении. — Я взглянул на Кейшу. — Я правильно излагаю?
Кейша Цейлон промолчала.
У Синтии я спросил:
— Как там дела в похоронной конторе? — Взглянул на Кейшу: — Наша тетя только что умерла. Вы удачно выбрали время.
Все случилось мгновенно.
Синтия схватила ясновидящую за волосы, сдернула с дивана и поволокла к двери.
Лицо ее покраснело от гнева. Кейша была крупной женщиной, но Синтия тащила ее по полу с такой легкостью, будто та оказалась набита соломой. Она не обращала внимания на ее визги и поток ругательств.
Подтащив гостью к двери, Синтия открыла ее свободной рукой и выволокла авантюристку на верхнюю ступеньку. Но женщина не смогла встать на ноги и скатилась по лестнице головой вперед прямо на лужайку.
Прежде чем захлопнуть дверь, Синтия крикнула:
— Оставьте нас в покое, жадная, бессовестная сучка. — Глаза ее все еще метали молнии, когда она повернулась и посмотрела на меня, переводя дыхание.
У меня появилось впечатление, будто мне перекрыли доступ воздуха.
После службы директор похоронной конторы отвез меня, Синтию и Грейс в своем «кадиллаке» к гавани Милфорда, где держал небольшой катер. Ролли Кэрратерз с женой Миллисент направились следом. Они предложили подвезти Памелу, так что втроем ехали в машине Ролли и присоединились к нам на катере. Когда мы вышли из-под прикрытия бухты и вошли в Лонг-Айленд-саунд, я увидел пляж и шеренгу домов с видом на море. Я всегда думал, особенно ребенком, как здорово было бы завести тут дом, но когда в 1985 году ураган «Глория» смел все с лица земли, я передумал. Трудно держать в памяти все ураганы, пронесшиеся над Флоридой, но те, которые удостаивали своим вниманием Коннектикут, запоминались навсегда.
К счастью, если учесть, зачем мы вышли в море, ветер был слабым. Директор похоронной конторы, чей шарм казался естественным, а не наигранным, привез с собой урну с прахом Тесс.
На катере мало кто разговаривал, хотя Миллисент и сделала попытку. Она обняла Синтию и сказала:
— Тесс бы порадовалась такому прекрасному дню, выдавшемуся для исполнения ее последней воли.
Возможно, если бы Тесс умерла от болезни, этим можно было бы хоть частично утешиться, но когда человек умирает насильственной смертью, трудно в чем-либо найти успокоение.
Но Синтия постаралась принять это замечание с тем же расположением, с каким оно было предложено. Миллисент и Ролли являлись ее друзьями задолго до того, как мы познакомились. Они считались неофициальными дядей и тетей и многие годы присматривали за ней. Когда-то Миллисент росла на той же улице, что и мать Синтии, и хотя Патриция была на несколько лет старше, они подружились. Потом Миллисент встретилась с Ролли и вышла за него замуж, а Патриция вышла замуж за Клейтона, пары часто встречались, так что Миллисент и Ролли имели возможность видеть, как растет Синтия, и интересовались ее жизнью после исчезновения семьи. Хотя помогал Синтии больше Ролли, чем Миллисент.