— Ты не придурок, — сказал я ему.
Он медленно покачал головой, глядя себе под ноги.
— Я всегда был придурком. Иначе не попал бы в такое дерьмо. Даже если вам с мамой удастся освободить меня, все равно опять во что-то влипну. Со мной всегда такое случается. Везде только гажу. Это единственное, на что я способен.
Позади нас хлопнула дверь.
— Ваше свидание закончилось, — объявил охранник.
Натали Бондурант встала, сказала, что будет поддерживать связь с нами, и направилась к двери. Мы с женой быстро обняли Дерека и последовали за ней. Эллен уже вышла, когда сын остановил меня:
— Папа?
Я повернулся.
Наши взгляды встретились.
— Помнишь, твои картины… ты хотел избавиться от них, прошу тебя не делать этого.
— Хорошо, — согласился я.
— Мне кажется, что они у тебя замечательные. Не помню, говорил ли я тебе когда-нибудь об этом.
— Если я останусь здесь, если меня посадят надолго, на несколько лет или даже больше, как думаешь, они разрешат мне повесить одну из них в камере?
Я держался изо всех сил, чтобы не расплакаться, пока не сел в машину, где Эллен уже не могла меня видеть.
Той ночью пришли за нами.
Остаток дня был небогат на события. Когда я вернулся после свидания с Дереком, Дрю спросил меня, как все прошло, но у меня просто не было сил говорить об этом.
На последнем участке у Локуса возникли проблемы — никак не получалось запустить газонокосилку. Он несколько раз пытался включить ее — тянул за шнур стартера, нажимал на кнопку запуска и снова тянул за шнур. Потом подумал, что, возможно, сломал эту чертову штуковину, но решил сделать еще одну попытку вернуть ее к жизни.
Он дернул за шнур так сильно, что повредил механизм, который втягивал его обратно.
— Вот черт! — выругался Дрю, когда я подошел посмотреть, что случилось.
— Ничего страшного, — успокоил я.
— Прости, — извинился Локус, продолжая держаться за конец шнура и крутить его как детскую скакалку. — Он просто вылез.
— Не волнуйся, это можно исправить.
— Я починю, — решительно заявил Дрю. — Разберу косилку, посмотрю, что там сломал, смотаю провод. Мне только нужны инструменты.
— У меня есть все необходимое в гараже. Но я и сам справлюсь.
— Как хочешь. Могу заехать попозже, вечером, после того как… после того как приготовлю для мамы обед. Джим, тебе и так в последнее время приходится нелегко. Несправедливо, если ты еще будешь исправлять мои ошибки.
— Ну хорошо, — согласился я и рассказал Дрю, где живу. Однако счел своим долгом предупредить: — Около дома Лэнгли дежурит полиция. Они могут задать тебе пару вопросов, прежде чем пропустить к нам. — Надо было сказать это на всякий случай. Хотя как знать — может, его и не остановят. Не задержали же Пенни, которая дважды приезжала к нам.
— Тогда договорились.
— Будет замечательно, если ты сможешь приехать. Но если не получится, особенно не переживай.
Позже, когда я высадил его перед домом матери, он напомнил о своих намерениях:
— Обязательно приеду, если не понадоблюсь маме. Скорее всего после ужина.
— Дрю, в любом случае буду рад тебя видеть.
Он стоял на обочине и смотрел, как я уезжаю. В зеркало заднего вида я заметил, как он махнул мне рукой на прощание.
Без десяти шесть я уже подъезжал к дому. Первое, что мне бросилось в глаза, — это отсутствие оградительной ленты, которая раньше окружала дом Лэнгли. Полицейская машина, стоявшая около него на посту много дней, как раз уезжала.
Я опустил стекло, чтобы поговорить с полицейским. Этот молодой человек дежурил здесь почти все смены с момента убийства.
— Вы уже закончили?
— Мне больше не нужно следить за этим местом, — объяснил он. — Работа на месте преступления завершена. Так что мы сворачиваемся. Тем более что подозреваемый уже арестован. — Говоря эти слова, он отвел взгляд, чтобы не смотреть на меня.
— Понятно, — кивнул я, убрал ногу с педали тормоза и поехал к дому.
Чтобы войти, мне пришлось отпереть дверь. Эллен, как и я, все еще была начеку. Она приехала несколькими минутами ранее и привезла пиццу с сыром и пепперони. Пицца была еще горячей. Я вошел в кухню и устало опустился на стул, чувствуя себя совершенно обессиленным.
— Ты так быстро уехал после свидания с Дереком, — упрекнула жена.
Не мог же я ей сказать, что меня буквально разрывало на части и я не хотел, чтобы она видела это.
— Мне нужно было вернуться к Дрю, — попытался оправдаться я.
Супруга достала тарелки. И не важно, что в последние дни наша жизнь была буквально разрушена. Мы все равно не собирались есть пиццу из коробки.
— Говорят, ты был в городской ратуше.
Я внимательно посмотрел на нее:
— А что именно ты слышала?
— Что ты помял нашу лейку.
— Как помял, так и починю.
— Джим, знаешь, твоя попытка расквитаться с Лэнсом вряд ли облегчит нам жизнь.
— Может, ты и права, — согласился я. — Но, знаешь, на короткое время я действительно почувствовал себя лучше.
— А что, если он заявит на тебя?
Я покачал головой:
— Нет. Не станет, особенно после того как избил меня. — Я сглотнул. — Но может попытаться снова напасть на меня.
— Потрясающе, — фыркнула Эллен, вытаскивая кусок зеленого перца, который по ошибке попал в пиццу.
— А ты чем занималась? — спросил я. — Что делала до свидания с Дереком? — Хотел спросить, где она обедала и встречалась ли с кем-то, но не стал задавать вопрос напрямую.
— Почти все время провела здесь и в банке. После того как мы встретились с Дереком, съездила еще в пару мест, затем купила пиццу и поехала домой. Я поняла, что не смогу сегодня приготовить обед.
«А между делом хорошо пообедала с Конрадом». Скорее всего с Конрадом. Хотя иногда на его «ауди» ездила Иллина.
Я решил оставить эту тему, по крайней мере на тот момент. Возможно, в глубине души мне и хотелось узнать правду, но я решил, что не стоило усложнять и без того тяжелую для нас ситуацию. И потом, жена по-прежнему работает на Чейза, и если общается с ним по деловым вопросам в колледже, то почему не могла встретиться с Конрадом и в «Клевере»?
Эллен вертела в руках кусок пиццы.
— Не могу заставить себя есть и не могу не думать о Донне Лэнгли. Даже не верится, что она могла сотворить такое.
Несмотря на то что когда-то, много лет назад, Донна пыталась затащить в постель меня, трудно было понять, почему она сделала это с нашим сыном.