— Я это заметил. Мне кажется, у него была не очень счастливая жизнь.
— Думаю, у нас с ним много общего, — заметил сын, — мы оба сидели.
— Дерек! — крикнула Эллен. — Ты не сидел.
— Я был в тюрьме. Не так долго, как Локус, но все же был.
— Тебя не судили, — запротестовала жена, — а Дрю дали приличный срок. Это большая разница. Он совершил преступление. А ты ничего подобного не делал.
— Нет, не делал, — согласился Дерек. — Но совершил много ошибок.
— Больше не хочу об этом говорить, — замахала руками Эллен. Я был с ней полностью согласен.
— Я спросил его, каково это — убить человека. Ну, того бандита, который напал на вас.
— Господи, Дерек… — Я покачал головой. — Не напоминай ему о таких вещах. Он наверняка страшно переживает из-за случившегося.
На минуту мы замолчали, потом Эллен спросила:
— И что он ответил?
— На самом деле ничего не сказал. Вместо этого спросил, а каково было мне находиться в доме Лэнгли, когда там совершились убийства.
Похоже, у Дрю и Дерека действительно было нечто общее. Оба умели задавать щекотливые вопросы.
— И что ты ответил? — допытывалась жена.
— Я сказал, что меня, наверное, будут до конца жизни мучить кошмары.
Эллен схватила сына за руку и сжала ее. Я собирался поделать что-нибудь в доме, но в этот момент зазвонил телефон.
В последние дни я не отвечал на звонки домашнего телефона. У меня не было ни малейшего желания разговаривать с репортерами или выслушивать оскорбления от психов из Промис-Фоллс, которые знали, как заблокировать определитель номера. Но теперь, когда все обвинения с Дерека сняли и об этом всем стало известно, мы уже не волновались всякий раз, когда звонил телефон.
— Алло?
— Это Барри.
— Привет. — Я не хотел произносить вслух его имя, ожидая, что оно может спровоцировать вспышку раздражения у жены или даже у сына.
— Вы с Эллен очень заняты?
— Заканчиваем ужинать.
— Мне нужно, чтобы вы подъехали в участок. Надо опознать кое-кого.
— Кого?
— Возможно, напарника того человека, которого нашли мертвым в вашем сарае. Через час вас устроит?
— Хорошо. Мы приедем.
Я повесил трубку и рассказал все Эллен. Она побледнела. Мысль о том, что придется оказаться рядом с человеком, который был причастен к нападению на нас, вызывала у нее ужас, даже если нас будет отделять от него стекло с односторонней видимостью.
— Даже не знаю, хватит ли у меня сил.
— Все будет хорошо. Ничего страшного. Это как в кино. Мы будем видеть его, но для него останемся невидимыми.
— Но он все время был в маске.
— Они заставят его сказать несколько слов, — возразил я. — Мы же слышали, как он говорил. И у него на руке татуировка.
Эллен кивнула. Я наклонился к ней и поцеловал в шею.
— Тогда ладно. Только приму душ и переоденусь.
— Конечно, — согласилась она. — Я все уберу.
Только собирался войти в душ, когда снова зазвонил телефон, но кто-то взял трубку после первого звонка, поэтому я встал под душ и минут пять наслаждался. Когда вышел из душа, ванная комната была наполнена паром и зеркало запотело. Я вытер его полотенцем, чтобы посмотреть на себя. Синяк от недавней стычки с Лэнсом еще не прошел, под глазами лежали мешки, а лицо как будто даже осунулось.
— Да, тебе срочно нужно в отпуск.
По дороге в полицейский участок я спросил у Эллен:
— Кто звонил?
— Опять этот дурацкий сетевой маркетинг. Предлагали поставить окна.
Барри встретил нас у входа в полицейский участок, провел нас через холл, потом мы вместе поднялись по лестнице. Все это время он говорил без остановки.
— Полицейские из Нью-Йорка задержали его и привезли сюда на опознание.
— Кто это? — спросила жена. — Как его имя?
— Я пока ничего не будут говорить. Хочу, чтобы опознание было беспристрастным.
Барри уже рассказал мне, что их заинтересовал партнер Морти по имени Лестер Тиффин, который скорее всего был братом жены Конрада — Иллины. Я еще не поделился этой новостью с Эллен, так как боялся, что подобная неподтвержденная информация может оказаться подобной динамиту, брошенному в костер.
Нас привели в комнату, похожую на те, что обычно показывают в криминальных фильмах. Одна из стен была полностью стеклянной, за ней находилось маленькое помещение, достаточно широкое для полудюжины людей. В комнате, кроме Барри, находился незнакомый мужчина в дорогом костюме. По всей видимости, адвокат задержанного.
Дакуорт снял со стены телефонную трубку:
— Начинайте.
В комнату по другую сторону стекла вошли шестеро мужчин. Все оказались рослыми, белыми и темноволосыми. На трех из них были рубашки с короткими рукавами, у остальных рукава доходили до запястий.
— Смотреть сюда! — крикнул им кто-то, находившийся за пределами нашего поля зрения.
— Приглядитесь, — посоветовал нам Барри.
Я внимательно всматривался в лица шестерых мужчин, но не мог никого из них опознать.
— Ты же знаешь, что он был в маске. В черной маске.
— Да, — кивнул Дакуорт. — Думаю, нужно заставить их произнести вслух несколько слов.
Эллен кивнула:
— Возможно, тогда мы узнаем кого-нибудь из них.
— Что им сказать? — спросил детектив.
— Пусть скажут: «В этой маске чертовски жарко».
Барри улыбнулся, кивнул, взял трубку и повторил инструкцию.
Шестеро мужчин по очереди сказали: «В этой маске чертовски жарко».
Что-то в голосе четвертого, в рубашке с длинными рукавами показалось мне знакомым.
— Тот парень, — указал я.
— Возможно, — добавила Эллен. — Но я не уверена.
Мужчина в костюме недовольно фыркнул.
— А можно ли на минуту попросить их всех надеть маски? — «Костюм» посмотрел на меня как на идиота. — Вдруг мне удастся опознать одного из них, когда увижу его в маске?
Незнакомец вмешался в разговор:
— Какая чушь! В маске любой будет похож на преступника, в том числе и мой клиент. Все поднимут вас на смех, даже в полиции Олбани.
— Джим, не думаю, что это поможет, — покачал головой Барри.
Я кивнул.
— А что насчет рук? У того была татуировка в виде ножа на правом плече.
Дакуорт вновь сказал что-то по телефону, затем невидимый голос по другую сторону от стены велел мужчинам в рубашках с длинными рукавами закатать их.