— А почему вы чувствовали в этом необходимость? — спросила Дженнингз.
— Не знаю. Она, наверное, приезжала поговорить и могла вообразить невесть что.
— Но почему? — настаивала детектив. — Вы же сказали, что уже с ней не встречаетесь.
— Да, это так, — ответил я. — Но думаю, она считала, что все еще можно поправить.
— Есть еще что-нибудь, что вы хотите мне рассказать? — спросила детектив.
— Нет. Но я вправе ожидать, что и вы мне тоже могли бы что-то рассказать. О том, как идет расследование исчезновения Сидни. Я давно не слышал от вас никаких новостей.
Дженнингз кивнула:
— Извините, я должна отлучиться на пару минут.
Детектив достала из сумочки мобильный телефон и вышла из кухни во двор. Вскоре стало слышно, как она с кем-то разговаривает.
Я прислонил голову к холодильнику, пытаясь осмыслить происшедшее здесь за последний час.
Сидни по-прежнему неизвестно где.
Ее ищут люди, которые пытаются меня убить.
Сид, дорогая девочка, позвони мне, прошу тебя. Скажи, где ты? Что происходит?
Вернулась Дженнингз, убирая телефон.
— Давайте снова расскажите, когда вы забрали Патти и привезли сюда.
— Что-то случилось?
— Случилось то, что она пропала, — ответила Кип Дженнингз.
Вот что мне рассказала Кип Дженнингз.
Патти работала в торговом центре, в магазине аксессуаров женского туалета, не больше трех раз в неделю. Рабочий день у нее начинался в десять утра, но ее отсутствие заметили только через полчаса. Дело в том, что Патти пунктуальностью не отличалась.
К одиннадцати в магазине начали думать, что она, возможно, перепутала смены, и позвонили ей на мобильный. Не дождавшись ответа, позвонили домой. Там тоже никто не снял трубку.
Одна женщина из персонала знала, где работает Кэрол Суэйн, мать Патти, и позвонила ей в магазин зеркал и стекла на Бриджпорт-авеню. Та сказала, что не видела дочку со вчерашнего дня. Патти часто приходила домой поздно, но все же приходила, и мать была удивлена, не обнаружив ее утром дома. Удивлена она также была и тем, что дочка не явилась на работу. Да, она опаздывала, но опять же всегда приходила.
Когда Кэрол Суэйн вернулась домой после работы и снова не застала там дочку, она начала звонить ей на мобильный. Потом приятелям, каких знала. То есть очень немногим. Патти не рассказывала матери, с кем тусуется. Затем Кэрол посоветовалась с приятельницей, и та предположила, что с Патти действительно могло что-то случиться.
В результате где-то в шесть вечера Кэрол позвонила в полицию. Говорила извиняющимся тоном, сказала, что скорее всего с ее дочкой все в порядке, но просила на всякий случай посмотреть, нет ли ее среди сбитых машинами девушек.
В полиции ответили, что нет. Затем спросили, не желает ли Кэрол Суэйн написать официальное заявление на розыск дочери.
Она поразмышляла с полминуты и сказала, что не хочет.
Тогда в полиции сказали, что не могут начинать поиски человека, пока нет заявления о его исчезновении.
На что Кэрол Суэйн ответила, что в таком случае ладно — пусть будет как будет.
— Я только что снова позвонила Патти, и она не ответила, — закончила свой рассказ Дженнингз.
— Мне тоже так и не удалось до нее сегодня дозвониться, — заметил я.
— Получается, вы последний, кто видел девушку перед исчезновением.
Эта фраза была произнесена каким-то странным тоном.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Мистер Блейк, вы мне кажетесь достойным человеком, поэтому я буду говорить с вами без обиняков. В вашем доме обнаружены окровавленные полотенца. Причем кровь на них принадлежит девушке, которую никто не видел уже целые сутки. Я думаю, криминалисты это скоро подтвердят.
— Я рассказал вам все, как было, совершенно искренне, — хмуро проговорил я.
Детектив кивнула:
— Надеюсь, это так. Но ситуация осложнилась. Теперь пропали уже две девушки, и обе связаны с вами, мистер Блейк.
Утром я позвонил Сьюзен на работу. Спросил, приготовил ли Боб «жука».
— Да, — ответила она. — Поставлены новые шины и фары.
— Масло течет?
— Ты что, Тим, хотел, чтобы все сделали за один день? Творить чудеса я не умею.
— Мне нужны колеса.
— Они забирают машину?
— Уже забрали.
— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказала Сьюзен.
Я думал, что машину пригонит она, и удивился, увидев за рулем Эвана, который подъехал на «жуке» к моему дому.
— Почему у вас участок огорожен полицейской лентой? — спросил он, когда я влез в машину.
В ответ я спросил его:
— Ты смог расплатиться с теми парнями?
— Да.
— Отец дал деньги?
— Да. — Эван откашлялся. — Спасибо вам за вчерашнее.
— Иначе они бы от тебя не отвязались, — сказал я. — Хотя ты, конечно, заслужил вздрючку. Куришь травку, воруешь, играешь на деньги в Интернете. Не понимаю, что такого нашла в тебе моя дочь.
Он бросил на меня взгляд.
— Может быть, она видела во мне что-то такое, чего не видите вы.
— Наверное, — нехотя согласился я.
Не знаю, ездил ли так Эван всегда, но сейчас он соблюдал все правила. На поворотах включал указатель, соблюдал ограничения скорости и без нужды не переходил с полосы на полосу.
— Когда ты в последний раз видел Патти? — спросил я.
— Давно, — ответил он. — А почему вы спросили?
Я не стал отвечать, а задал другой вопрос:
— Скажи, как это работает, когда расплачиваешься по компьютеру фальшивой кредитной карточкой? А если ты выиграл, разве деньги не возвращаются на счет человека, с чьей карточки украдены данные?
— Я об этом как-то не думал, — ответил Эван. — Для меня значение имеет сама игра, а не деньги.
Вот, значит, как.
— А откуда у тебя карточка?
— Вы задали трудный вопрос, мистер Блейк.
— Тут замешан Джефф Блюстайн, верно?
Эван глянул на меня:
— Откуда вам это?..
— Просто сейчас случайно пришло в голову, — сказал я, откинувшись на спинку сиденья.
Мы помолчали, и я решил сменить тему.
— Тебе не кажется, что звук у двигателя какой-то странный?
Эван вылез у автосалона «Бобс моторс», и я, заняв его место за рулем, направился к дому Джеффа Блюстайна. Его адрес был известен. Я подвозил Сидни туда пару раз, когда у нее не было водительских прав.