Взяв автоматическую ручку – старый «паркер», он сказал:
– Итак, чай и кофе имеют привкус металла и запах жженой резины. Сигаретный дым неприятен, запах алкоголя вызывает тошноту. Потеря аппетита и проснувшаяся страсть к сухому печенью. – Говоря, он одновременно делал записи в карте наблюдений. – Что-нибудь еще?
– Батское печенье «Оливер», – сказала она. – Его я люблю больше всего.
Ванроу улыбнулся и записал это, затем взглянул на нее поверх очков с полуоправой:
– Жаль, что вас не тянет на что-нибудь не такое дорогое.
Она улыбнулась. Она хотела задать доктору Ванроу один вопрос, но с каждой минутой ей становилось все труднее решиться сделать это. Она знала, что беременна, еще до того, как пришла сюда, – она купила в аптеке тест на беременность, и он оказался положительным. Джону она ничего не сказала.
Она решила, что спровоцирует выкидыш, и вчера ночью сказала Джону, что хотела бы прервать беременность, если все же зачала. Может, самое лучшее будет обратиться к Биллу Роландсу, их врачу и другу. Джон отреагировал равнодушно, и было невозможно понять, что он на самом деле думает. Однако Сьюзан понимала, что этот ребенок разрушит их брак и что оставлять его нельзя.
Но теперь для нее все стремительно менялось. Этот врач сидел и писал, и от него исходила удивительная теплота. Сьюзан чувствовала себя так, будто учитель только что похвалил ее за блестящее эссе, и ей хотелось оправдать его доверие. Ее взволновало зрелище зародившейся в ней жизни. Она испытывала такую гордость!
Сильное чувство.
Она и не думала, что будет испытывать что-либо подобное.
Она не могла задать этот вопрос сейчас – она хотела спросить у доктора Ванроу, через какое время исчезнет опасность выкидыша. Перед глазами у нее стояло размытое изображение околоплодного пузыря. В нем растет ее ребенок.
Ванроу открыл ящик стола и вынул оттуда нераспечатанный одноразовый шприц.
– Сейчас я сделаю вам укол, – сказал он. – Не бойтесь, это всего лишь витамины, помогающие развитию плода.
Она закатала рукав блузки. Весь ее страх уколов испарился. Это нужно ребенку. Доктор Ванроу сделал укол и сказал:
– Когда будете уходить, поговорите, пожалуйста, с моим секретарем. Я бы хотел, чтобы вы раз в неделю приходили ко мне на осмотр – в удобное для вас время.
– Раз в неделю?
– Да, пока не кончится период риска.
– И сколько это?
– Около двух месяцев. – Он выбросил шприц в емкость для мусора.
Сьюзан опустила рукав. След от укола был едва виден.
– Можно я задам вам личный вопрос? – спросил доктор. – Как ваш муж относится к…
Сьюзан помолчала секунду.
– Ну, я думаю… – Она слегка покраснела. – Я… мы не занимались любовью с тех пор…
– Это из-за вас или из-за него?
– Я не уверена. И так и так.
Доктор улыбнулся:
– Непростая ситуация.
– Да, непростая.
– Но вы ведь сильная. Все разрешится.
Она улыбнулась:
– Да.
Ванроу записал что-то еще, затем вскинул глаза на Сьюзан:
– Как, по вашему мнению, муж воспримет вашу беременность?
– Не знаю, – ответила Сьюзан.
Она и в самом деле не знала.
– Мы получили контракт! – сказал Гарет Джону. – Это фантастика, верно я говорю? За месяц мы получили девять заказов и могли бы получить десятый, если бы сами не отказались. Что происходит?
Они сидели в пабе. Джон пил пиво и курил сигарету, которую он стрельнул у Гарета. В последние три недели он так часто просил у своего партнера закурить, что тот каждый раз покупал вместо одной пачки две. Но это лучше, чем покупать самому. Пока он только стрелял сигареты, он мог считать, что еще не начал снова курить.
Сьюзан наверняка замечала, что от него пахнет табаком. Как-то вечером она сказала ему, что у нее больше не вызывает отвращения запах кофе: напиток перестал пахнуть жженой резиной, хотя по-прежнему имел металлический привкус; она также сказала, что от сигаретного дыма ее тоже больше не тошнит.
Может, это был скрытый намек? Но почему не сказать прямо? Проблема заключалась именно в этом: они не разговаривали, они стали друг для друга незнакомцами, случайно оказавшимися под одной крышей. Он понимал, что он настолько же виноват в этом, как и Сьюзан. А может, и больше. И он знал причину этого.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «Что происходит?», Гарет?
Гарет, одетый в красный пиджак и мешковатую зеленую рубашку, многозначительно посмотрел на Джона:
– Не отрицай, что это даже как-то жутко.
Джон молча затянулся сигаретой. Действительно жутко.
Шесть часов, народу в пабе все больше. Кто-то мурыжил игровой автомат и уже не в первый раз доходил до уровня, на котором автомат издавал серию резких звуков, которые Джона порядком раздражали. И Гарет его порядком раздражал. И то, что он слабак и снова начал курить.
Но что действительно занимало его мысли – это Сьюзан, их брак, их жизнь. Какая жизнь? У них нет больше никакой жизни. Она на восьмой неделе беременности. Еще две недели, и минует опасность выкидыша. Пойти домой и спустить суку с лестницы, чтобы этот чертов выкидыш случился.
Он затушил сигарету. Гарет все говорил, но Джон его не слушал. «Диджитрак» в таком фаворе, что деньги мистера Сароцини им больше не нужны. Господи, если бы Клэйк дал им лишний месяц, Сароцини с его Ферн-банком был бы им нужен как собаке пятая нога. Джон хотел, чтобы у Сьюзан произошел выкидыш, а Сароцини исчез с глаз долой.
Только Сароцини и не думал показываться Джону на глаза и не ответил ни на один отчет, посланный Джоном в Ферн-банк. Джон попросил Тони Уэйра найти лазейку в соглашении, которое они заключили с банкиром. Уэйр ответил, что в нем есть не лазейка, а целые распахнутые ворота: по английским законам нельзя за деньги вынашивать суррогатного ребенка. Проблема заключалась в другом: «Диджитрак» и дом Джона и Сьюзан юридически находились во владении мистера Сароцини, до тех пор пока они не передадут ему ребенка. Все документы, акции, вообще все отписано ему.
Еще до того, как беременность Сьюзан подтвердилась, они с ней говорили о том, чтобы спровоцировать выкидыш. Это было ее предложение. Но потом она передумала. Она начала относиться к зародышу до абсурда болезненно и была полна решимости его защитить. Каждый раз, когда он заговаривал о выкидыше, она резко меняла тему разговора или просто поворачивалась и уходила.
Он прикончил вторую пинту, заказал третью. Гарет с энтузиазмом говорил о новом сервере с RAID-массивом, который он хотел купить, об алгоритмах сжатия. Джон пил пиво и все больше распалялся. Допив пинту, он распрощался с Гаретом и направился к выходу.