Загорелся красный. Рой в страхе вцепился в руль. «Ауди» пролетела перекресток в целости и сохранности и помчалась дальше по Олд-Шорэм-роуд.
Он остановил у светофора казенный «форд-фокус» без опознавательных знаков. Сердце бешено колотилось, хотелось окликнуть Клио, приказать сбросить скорость. Бесполезно – она вечно так ездит. За пять месяцев их связи выяснилось, что она водит машину гораздо рискованнее, чем его друг и коллега Гленн Брэнсон, который сдал недавно экзамен по скоростному преследованию и при каждой возможности демонстрирует Рою свое мастерство за рулем – или, скорее, отсутствие оного.
Зачем так бесшабашно рискует рассудительная и пунктуальная Клио? Если рассуждать логично, понятно, что работники морга, почти ежедневно имеющие дело с исковерканными трупами жертв дорожных происшествий, должны водить машину с особенной осторожностью. Однако доктор Найджел Черчмен, консультант-патологоанатом Брайтона и Хоува, переехавший недавно на север, по выходным участвовал в автогонках. Возможно, решил Грейс, работая в такой близости к смерти, начинаешь испытывать желание бросить ей вызов.
Светофор переключился. Убедившись, что патрульные не преследуют проскочившую Клио, он проехал перекресток и прибавил скорость, помня, впрочем, о камерах наблюдения на следующем отрезке. Клио полностью игнорирует всякие ограничения. Его это пугает. Даже невозможно подумать, что с ней может что-то случиться.
После исчезновения Сэнди он почти десять лет не завязывал серьезных отношений с женщинами, пока не появилась Клио. Все это время отчаянно разыскивал пропавшую жену, ожидал известий, надеялся на звонок, надеялся, что в один прекрасный день она вернется в их дом. А теперь положение дел иное. Он любит Клио так же, если не больше, чем Сэнди. Даже если она вдруг объявится, преподнеся любые объяснения, вряд ли он ради нее откажется от Клио, потому что душой и сердцем уже живет дальше.
И вот невероятная новость – Клио беременна! Шесть недель. Говорит, накануне получено подтверждение. Она носит его ребенка. Их ребенка.
Ирония судьбы. За время их совместной жизни Сэнди не могла зачать. В первые годы они об этом не задумывались, решив чуть обождать, прежде чем заводить полноценную семью. А когда попытались, ничего не вышло. В последний год перед ее исчезновением оба прошли обследование. Проблема заключалась в Сэнди – Рой изо всех сил старался усвоить подробные рассуждения специалистов о биохимии и о слизистой оболочке фаллопиевых труб.
Ей назначили курс лечения, хоть и предупредили, что шансов меньше пятидесяти процентов. Она огорчилась, чувствуя себя ущербной. Сэнди всегда старалась взять на себя ответственность. Возможно, поэтому тоже любила быструю езду, самостоятельно распоряжаясь дорогой. Именно она обставила дом в минималистском стиле дзен, разбила сад, устраивала их совместные поездки. Иногда кажется, что бесплодие угнетало ее сильней, чем его. Может, в этом причина исчезновения?
Очень много безответных вопросов.
Теперь пустота в его жизни заполнилась. Близость с Клио подарила счастье, в которое он перестал уже верить. И в новое событие трудно поверить!
Впереди видна ее машина, на этот раз остановившаяся у светофора на пересечении с Шерли-Драйв, где установлена камера наблюдения.
Милая, не гони, умоляю! Не попади в аварию, когда наша жизнь лишь начинается!
Когда в тебе зреет новая жизнь.
Он увидел, как вспыхнули тормозные огни «ауди» у следующего светофора, наконец, догнал ее и дальше поехал следом. Поздним вечером в среду, в половине двенадцатого, в этом населенном квартале на улицах еще много людей.
Инстинктивно опознавая лица, Грейс мгновенно узнал потрепанного мелкого толкача наркотиков и по совместительству полицейского осведомителя Майлса Пеннея, который брел по улице, опустив голову, с висевшей в губах сигаретой. Судя по ленивой походке, он нынче не собирается ни покупать, ни продавать, и бог с ним. Пока никого не насилует, не убивает, пусть им занимаются другие.
Грейс проследовал за Клио до железнодорожного вокзала, дальше по узким улочкам квартала Норт-Лейн с домами рядовой застройки, частными магазинчиками, кафе, ресторанами, антикварными лавками, пока она не отыскала парковку неподалеку от своего дома. Он тоже вышел из машины, внимательно оглядываясь по сторонам, нет ли чего подозрительного вокруг, догнал ее у ворот бывшего склада, перестроенного под квартиры, где она жила, обнял за плечи, когда она нажимала кнопки домофона, сунул руку под длинный плащ, нащупал ладонью живот и сказал:
– Потрясающе.
Клио бросила на него испытующий взгляд:
– Действительно не возражаешь?
– Всей душой и сердцем за. Не только не возражаю, а невероятно счастлив. Не знаю даже, что сказать. Самое что ни на есть немыслимое событие. По-моему, ты будешь потрясающей матерью. Изумительной.
– По-моему, ты будешь потрясающим отцом.
Они поцеловались. Он вновь огляделся – было уже поздно и холодно.
– Единственное замечание.
– Какое?
– Насчет сумасшедшей езды.
– Хорошее замечание со стороны мужчины, свалившегося в машине с Бичи-Хэд, – фыркнула она.
– Ну ладно, я серьезно. Ты ехала на восьмидесяти при ограничении в сорок, вдобавок проскочила на красный свет вообще неизвестно зачем.
– Ну и что? Арестуешь меня?
– Какая же ты порой бываешь мерзавка, – усмехнулся он.
– А ты порой настоящий подонок.
– Люблю тебя.
– Правда, Грейс?
– Люблю и обожаю.
– Сильно?
Он прижал ее к себе и шепнул на ухо:
– Зайдем в дом, разденешься, увидишь.
– Самое заманчивое предложение за весь вечер, – шепнула она в ответ, набрала код, ворота открылись.
Они прошли к подъезду по вымощенному двору. Клио отперла дверь, вошла в дом. Вокруг царил разгром. Пролетел черный смерч, взмыл в воздухе, врезался ей в живот, чуть не сбив с ног.
– Лежать! – закричала она. – Лежать, Хамфри!
Грейс не успел приготовиться – собачья голова ударила в пах. Он завертелся, попятился.
– Хамфри! – прикрикнула Клио на щенка, помесь лабрадора и бордер-колли.
Пес метнулся в разгромленную гостиную, вернулся, держа в зубах клубок розовой веревки.
Рой, отдышавшись, оглядел безупречную прежде комнату. На полу перевернутые горшки с цветами, с двух красных диванов сброшены разодранные подушки, полированный дубовый пол усыпан пенопластом и перьями, свечи наполовину съедены, кругом обрывки газет и номер «Суссекс лайф» без первой страницы.
– Плохой, дурной мальчик, – выговаривала псу Клио.
Тот вилял хвостом.
– Я тобой недовольна. Сержусь на тебя. Понимаешь?
По-прежнему виляя хвостом, Хамфри снова на нее прыгнул. Она обхватила руками собачью морду, упав на колени, крикнула: