— А кто-то меня убеждал, что наша компьютерная система совершенно непроницаема, майор Ганн.
— Такой совершенно непроницаемой системы вообще не существует, разве что программное обеспечение и «железо» меняются каждый день — вот так стремительно прогрессируют современные технологии. Я убежден, что у нас одна из самых надежных защитных систем в мире, и весной мы собираемся ее модернизировать. Я должен представить свои соображения по бюджету, о чем вы мне постоянно напоминаете.
Кроу бесстрастно смотрел на него.
— Продолжайте.
— Система контроля данных отметила, что вечером в пятницу мистер Моллой посетил коттедж мисс Баннерман в Беркшире и остался у нее на ночь. В субботу утром он в сопровождении мисс Баннерман приехал в кампус Беркширского университета, провел целый день вплоть до вечера в старой лаборатории Баннермана, после чего вернулся в ее коттедж, где снова остался на ночь.
— Чем они занимались в лаборатории?
— Мы не смогли это выяснить.
— Разве ваши люди не поставили прослушку?
— У нас их ограниченное количество, сэр, из-за стоимости. Мисс Баннерман и мистер Моллой — всего лишь два человека из тридцати штатных работников по всей стране, которых мы в настоящее время держим под наблюдением. У нас проблемы с одним из наших старших вирусологов в Нортумберленде, который, как мы думаем, снабжает информацией другую компанию. Он может нанести нам очень серьезный урон, кроме того, есть пронырливый техник-лаборант в Плимуте, четыре человека в Рединге плюс…
Кроу вскинул руку, резко оборвав его:
— У меня есть все ваши отчеты, спасибо. Имеется ли ваш человек в Лаборатории Баннермана?
— Нет. Он не смог проникнуть в помещение после того, как они оставили его… существовала опасность активировать систему предупреждения.
Кроу стиснул кулаки:
— А не кажется ли вам, что стоило рискнуть — и выяснить, чем они там занимаются?
Ганн решительно покачал головой:
— Нет. Я не хотел давать им ни малейшего повода предполагать, что они находятся под наблюдением. В свое время мы все это выясним.
Кроу с сомнением посмотрел на него, но ничего не сказал.
Ганн продолжил:
— В воскресенье днем, сэр, они направились в гостиницу в Беркшире. Моллой снял номер и провел в нем примерно час. Из него он снова входил в компьютерную систему «Бендикса». Затем они посетили замредактора отдела новостей «Темз-Уолли газетт», который, как выяснилось, был шефом мисс Зандры Уоллертон. После этого они и направились к одному из наших сотрудников службы охраны, Уинстону Смиту, который был в числе первых, на ком проверяли Бету и который в настоящее время находится в клинике «Бендикс-Хаммерсмит». Мисс Баннерман попыталась увидеться с ним, но ее попытка была пресечена.
Кроу сидел молча, усваивая эти плохие новости.
— Похоже, у нас возникла проблема, майор Ганн, — наконец сказал он.
— Да, возникла. Я хотел бы взять их обоих под круглосуточное наблюдение, но для этого мне нужно пятьдесят дополнительных сотрудников.
— Пятьдесят?
— Чтобы двадцать четыре часа в сутки контролировать два объекта, это самый необходимый минимум. МИ-5 использует пятьдесят человек для круглосуточной слежки за одним человеком. Три машины с двумя сотрудниками в каждой, три смены по восемь часов — вот вам для начала восемнадцать человек.
— Оплата пятидесяти человек обойдется примерно в миллион фунтов в год, майор Ганн. Мне придется поставить этот вопрос перед советом директоров.
— Да, сэр. Но я не могу расширять список тех, кто нуждается в постоянном наблюдении, если не будет увеличена моя команда. Или я получу этих людей, или от чего-то придется отказаться. Или же… — Его голос дрогнул.
Они обменялись быстрыми взглядами, в которых читалось то, о чем предпочиталось не говорить, и Ганн продолжил:
— Меня никогда не устраивал Моллой, и теперь я убежден, что эта Баннерман имеет отношение к «Медичи». Я был настороже еще со времени ее ланча с Силсом и чувствовал, что она очень непростая штучка… и когда мы все выясним, нам это едва ли понравится.
— Да, она непростая штучка, — согласился Кроу. — Даже ее отец вряд ли осмелится цыкнуть на нее. Когда мы заключали договор, спорить с ней было очень непросто. — Он нахмурился. — Но чего ради она отправилась навещать этого охранника? Ведь у него нет никакой информации о «Медичи».
— Не знаю, сэр. Но собираюсь выяснить.
Кроу вытащил из нагрудного кармана тонкий черный блокнот и что-то черкнул в нем.
— В этот четверг на совете директоров я подниму вопрос о ваших финансовых требованиях, майор Ганн. Можете ли вы к этому дню детально расписать статьи вашего бюджета?
— Конечно, сэр, — улыбнулся Ганн.
Телефон Коннора зазвонил в понедельник днем в десять минут пятого. Он взял трубку и только сказал «Коннор Моллой», как услышал легкое шипение трансатлантической линии.
— Привет! Это Дейв Шваб.
У звонившего был тихий серьезный голос, который абсолютно точно соответствовал его личности. В свои тридцать четыре года Дейв был одним из самых молодых экспертов Патентного управления и торговых знаков Соединенных Штатов, и Коннор считал его своим другом.
Встретились они во время совместной работы над докторской степенью по молекулярной биологии в университете Карнеги-Меллона. С тех пор их пути время от времени пересекались, и этот звонок заставил Коннора предположить, что составленная им заявка на американский патент по «Псориатаку» попала к Швабу.
Данный факт можно было оценивать по-разному. Поскольку они считались друзьями, Коннор мог куда основательнее доставать Шваба своими аргументами, чем любого другого эксперта, да и Шваб будет дольше и основательнее заниматься заявкой Коннора; но, с другой стороны, Дейв отличался безукоризненной порядочностью, и, опасаясь, что его могут обвинить в благоволении к своему приятелю, он мог отнестись с излишней дотошностью к заявке Коннора.
Коннор быстро прикинул в уме разницу во времени. Сейчас в Вашингтоне десять минут двенадцатого. Он ясно представлял себе Шваба. Должно быть, он сидит в своем кабинете, спиной к окну, в окружении груд документов, в мешковатой рубашке без галстука, с закатанными рукавами. Этот парень облачался в деловые костюмы только для официальных встреч.
— Дейв! Привет! Как у тебя дела?
— Нормально. Что делается в Англии?
— В Англии все отлично. Как Джулия?
— У нее тоже отлично. — Наступило молчание, и затем Шваб сказал: — Значит, так… я… м-м-м… получил твою заявку для «Бендикс Шер». — Он сделал паузу. — Э-э-э… как его… под номером 08/190/790… ты правильно написал номер?
Коннор поднял с полу папку и быстро пролистал ее.