«Я умру здесь, в темноте, и больше никогда не увижу Джессику, Макса и Тома».
Как вести себя с таким типом? Пленники в кино пытаются наладить взаимоотношения, установить связь с похитителями. Когда они с тобой слегка познакомятся, им гораздо трудней тебя мучить.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— По-моему, это тебя интересовать не должно.
— Мне хочется знать.
— Я тебя сейчас ненадолго оставлю. Если чуточку повезет, скоро с тобой рядышком окажется муж.
— Том?
— Угадала!
— Том едет?
— Том едет. Ты же не хочешь, чтобы он увидел, как ты тут на полу валяешься?
Келли отчаянно затрясла головой.
— Давай я тебя посажу. Будешь хорошо выглядеть перед камерой.
— Перед камерой?
— Угу.
Чувствуя легкое опьянение, Келли вымолвила заплетающимся языком:
— П-перед к-какой камерой?
— Ты у нас станешь кинозвездой!
В 1.25 в спальне Гленна Брэнсона неожиданно завопил Джей-Зи, заменявший звонок мобильного телефона. Он поспешно выбросил руку, чтобы ответить, заглушить проклятую штуку, пока та не разбудила Эри, и свалил с тумбочки стакан с водой. Телефон и будильник тоже грохнулись на пол.
Гленн, туго соображая, в темноте вскочил с кровати, пошарил под стулом, куда улетел телефон, который пел, как назло, все громче. Наконец нащупал, нажал кнопку.
— Сержант Брэнсон, — проговорил он как можно тише, пригнувшись, словно при этом голос звучал совсем неслышно.
Звонил Том Брайс. В ужасном состоянии.
— Сержант Брэнсон, извините за поздний звонок.
— Ничего страшного, Том… Обождите минуточку…
— Господи помилуй! — пробормотала Эри. — Явился домой за полночь, разбудил меня, теперь снова будишь. По-моему, нам надо спать в разных спальнях. — И выразительно отвернулась от мужа.
Прекрасное начало недели, мрачно думал Брэнсон, выходя из комнаты и направляясь с телефоном в ярко-оранжевую ванную.
— Прошу прощения. Слушаю, — сказал он, присаживаясь голышом на сиденье унитаза за неимением лучшего. — Рассказывайте.
В ванной пахло свежим цементным раствором. Гленн осмотрел сверкавшую новым стеклом душевую кабину, установленную только на прошлой неделе, умопомрачительные кафельные плитки в тигровых полосах, выбранные Эри, которые плиточник закончил укладывать в пятницу. Они переехали в этот дом три месяца назад. Место хорошее — недалеко и до моря, и до сельской местности, хотя в данный момент, по сведениям Эри, вся округа стоит на ушах: меньше чем в миле отсюда было обнаружено тело Джейни Стреттон.
— Я должен убедиться, что линия не прослушивается, — объявил Том Брайс, находясь на грани истерики. Слышался гул, словно он ехал в машине.
Брэнсон взглянул на дисплей: звонок с мобильного телефона. Он постарался его успокоить:
— Вы звоните на мой полицейский мобильник. На нем все сигналы шифруются. Абсолютно надежно. — Гленн решил не разъяснять, что телефон самого Тома, скорее всего обычный, доступен любому настроившемуся на соответствующую частоту. — Где вы, Том?
— Не хочу говорить.
— Ладно. Не дома?
— Нет. Из дома говорить опасно, там все кругом прослушивается.
— Хотите со мной где-нибудь встретиться?
— Да. Нет. Да… я хочу сказать… мне нужна ваша помощь.
— Это мой долг.
— Откуда мне знать, что вам можно доверять? Дело конфиденциальное.
Брэнсон нахмурился:
— Какие вам требуются заверения?
Последовало долгое молчание.
— Алло! Мистер Брайс! Том, вы слушаете?
— Да, — слабо ответил тот.
— Слышали мой вопрос?
— Не знаю… имею ли я право… Не могу рисковать.
Телефон замолчал намертво.
Гленн Брэнсон набрал на дисплее номер Тома, сразу попал на голосовую почту, оставил сообщение, что перезвонит, выждал пару минут, полностью проснувшись, со стремительно летевшими в голове мыслями, желая, чтоб Эри лучше его понимала. Жизнь, конечно, тяжелая, но хочется побольше сочувствия. Он передернулся. Черт возьми. Может быть, надо все-таки прочитать книжку, которую она купила ему к Рождеству: «Мужчины с Марса, женщины с Венеры». По ее утверждению, книжка ему поможет понять женщин. Хотя он вряд ли когда-нибудь по-настоящему поймет, чего хотят женщины. Мужчины и женщины не с разных планет, а из разных вселенных.
Брэнсон снова набрал номер мобильника Брайса, снова попал на голосовую почту. Потом принялся набирать домашний номер, неожиданно чувствуя жуткий страх, причину которого так и не понял.
— Исчез? — переспросил Рой Грейс, стоя рядом с Брэнсоном в прихожей дома Тома Брайса в десять минут третьего ночи, в изумленном гневе тараща глаза на молодого офицера из отдела семейных проблем. — Что значит — исчез, черт возьми?
— Я заглянул проведать, а его нет.
— Том Брайс, его четырехлетняя дочь и семилетний сын покинули дом, а ты ничего не заметил, будь я проклят?
— Я… э-э-э… — беспомощно промямлил Крис Уиллингем.
— Заснул на посту, мать твою, да?
— Н-нет… я…
Грейс, жуя резинку, чтобы заглушить запах спиртного, испепелял взглядом юного офицера.
— Ты должен был за ними присматривать. И не спускать глаз с него, как с главного подозреваемого, черт побери! А сам позволил им улизнуть от тебя?
Офицер рассказал обоим детективам о событиях нескольких последних часов, в том числе о сообщении, полученном Томом Брайсом, по его утверждению, по электронной почте и намертво исчезнувшем из компьютера.
Грейс приехал прямо из Королевской больницы графства Суссекс, где на аппаратах жизнеобеспечения лежала его молодая сотрудница, констебль Эмма Джейн Бутвуд, на которую он возлагал большие надежды. Ее вот-вот должны были везти в операционную. Придется взять на себя скорбный труд звонить родителям, сообщать ужасную новость: доктора не надеются, что их дочь выживет.
Он ушел от Клио неохотно, в приподнятом расположении духа, но полномасштабные сведения о ранениях Эммы Джейн начисто стерли из памяти — по крайней мере, на время — воспоминания о прошедшей ночи. Теперь Грейс был подавлен и мрачен, отчаянно беспокоясь за Эмму Джейн.
Водитель фургона, до сих пор не опознанный, по-прежнему лежал без сознания в палате интенсивной терапии в той же самой больнице. Грейс приказал поставить у койки круглосуточную полицейскую охрану, наказав констеблю арестовать мужчину, как только тот очнется, за покушение на офицера полиции. Остается надеяться, что обвинение не придется переквалифицировать в убийство.