Потеря самоконтроля при выпивке начинает серьезно его беспокоить. То, что Клио пьет как рыба, нисколько не утешает – иногда кажется, это ей помогает справляться со своей кошмарной работой. Сэнди порой с удовольствием выпивала по выходным пару бокалов вина или в жаркие вечера пива. Клио пьет вино каждый вечер, когда не дежурит, и не по бокалу. После стаканчика-другого виски они нередко осушают бутылку, а то и вторую.
Во время недавнего медосмотра врач спросил, сколько промилле алкоголя он принимает в неделю. Грейс ответил – семнадцать, уверенно считая двадцать безопасным для мужчины пределом. Врач нахмурился и предложил сократить до пятнадцати. Позже, произведя быстрый подсчет по программе, найденной в Интернете, Грейс установил, что его еженедельная доза составляет около сорока двух промилле. Благодаря прошлому вечеру показатель на этой неделе удвоится. Он мысленно поклялся никогда больше не прикасаться к спиртному.
Сидящая напротив Белла Мой с утра пораньше набивает рот конфетами. Хотя обычно никого не угощает, подтолкнула к нему коробку.
– По-моему, тебе нужна ударная доза сахара, Рой, – объявила она.
– Заметно?
– В хорошей компании был?
Он бросил взгляд на Гленна:
– Хотелось бы.
Выплюнул жевательную резинку, съел конфетку, потом еще три. Лучше не стало. Хлебнул кофе, снова сунул в рот жвачку.
– Выпей кока-колы, – посоветовала Белла. – Настоящей, не диетической. При похмелье хорошо помогает. И жареное мясо на завтрак.
– Вот что говорит голос опыта, – вставил Норман Поттинг.
– Я совсем незнакома с похмельем, – презрительно фыркнула Белла.
– Добродетельная дева, – буркнул Поттинг.
– Хватит, Норман, – приказал Грейс, улыбнувшись Белле, пока та глубже не заглотнула наживку, и вернулся к насущной задаче, читая раздобытые Норманом Поттингом сведения, оглашенные на предыдущем вечернем инструктаже. Итак, Ронни, муж Джоанны Уилсон, погиб 11 сентября 2001 года во Всемирном торговом центре. Дочитав, взглянул на Поттинга: – Хорошо поработал.
Сержант равнодушно хмыкнул, хотя был явно доволен собой.
– Что нам известно о Джоанне Уилсон? Можно поговорить с какими-нибудь родственниками?
– Пока над этим работаю, – сообщил Поттинг. – Установил, что родители умерли. Сестер и братьев нет. Ищу другую родню.
Грейс бросил взгляд на свою заместительницу Лиззи Мантл.
– Хорошо. В отсутствие ближайших родственников сосредоточимся на опросе друзей и знакомых. Этим займутся Норман с Гленном. Белла, свяжись с ФБР через американское посольство в Лондоне, узнай, не осталось ли данных о въезде Джоанны Уилсон в США в девяностых годах. Если она там собиралась работать, должна была получить визу. Попроси проверить архивы, базы данных, поискать подтверждения, что она там жила в тот период.
– У нас есть свой человек в посольстве? – уточнила Лиззи.
– Есть. Я знаком с Брэдом Гарретом из офиса атташе по юридическим вопросам. Он тебе любую помощь окажет. Если возникнут проблемы, у меня еще два приятеля в окружной прокуратуре Нью-Йорка. Собственно, может, разумнее сразу к ним обратиться. Обойти кое-какие препоны. Конечно, когда понадобятся официальные свидетельства, придется действовать по законным каналам. – Он немного подумал. – Предоставьте мне Брэда. Позвоню ему, и будем с ним держать связь. – Потом Грейс перешел к констеблю Николлу: – Ник, ищи Ронни Уилсона по всей стране. Смотри, есть ли что-нибудь на него за границей.
Молодой констебль кивнул, как всегда бледный, измотанный. Наверняка провел очередную бессонную ночь, наслаждаясь радостями отцовства. Грейс снова повернулся к Лиззи Мантл:
– Хочешь что-нибудь добавить?
– Думаю, что за человек этот самый Ронни Уилсон… – проговорила она. – Может быть, в данный момент он наш подозреваемый номер один.
Грейс вытащил изо рта жвачку, бросил в стоявшую под ногами жестянку, кивнул:
– Согласен. Только надо больше разузнать о нем и о его жене, об их совместной жизни. Посмотрим, не отыщется ли мотив. Была ли у него любовница? А у нее любовник? Что-то можно будет исключить.
– Исключите невозможное, и останется истина, пусть даже самая неправдоподобная, – вставил Норман Поттинг.
Последовал краткий миг молчания. Что и говорить, Поттинг чертовски гордился собой.
Белла Мой, взглянув на него, язвительно заметила:
– Это Шерлок Холмс сказал. Очень хорошо, Норман. Вы с ним практически из одного поколения.
Грейс предупредительно посмотрел на нее, но она лишь пожала плечами и съела очередную конфетку. Он обратился к Эмме Джейн Бутвуд:
– А ты составь фамильное древо Уилсонов.
– Собственно, я должен кое о чем доложить, – сказал Норман Поттинг. – Ронни Уилсон привлекался.
– Давно? – уточнил Грейс.
– Да. Он частенько имел дело с суссекской полицией. В первый раз засветился в восемьдесят седьмом году. Работал на какого-то сомнительного дилера, торговавшего подержанными автомобилями. Они отлавливали списанные машины, собирали заново и толкали.
– И что? – спросил Грейс.
– Двенадцать месяцев качалки на мочалке. Потом снова вынырнул.
– Извини, – перебила его Белла Мой, – как ты сказал: «качалки на мочалке»?
– Да, ваше великолепие. – Поттинг изобразил петлю на шее. – Отложенное наказание.
– Можно надеяться, что ты когда-нибудь начнешь говорить на понятном всем нормальным людям языке? – возмутилась она.
Поттинг заморгал:
– Я думал, здесь все понимают рифмованный сленг кокни. [10] Так говорят преступники.
– В фильмах пятидесятых годов, – отрезала Белла. – Преступники твоего поколения.
– Перестань, – мягко одернул ее Грейс.
Белла молча пожала плечами.
– В девяносто первом году, – продолжал Поттинг, – Терри Биглоу загремел на четыре года. Альфонс, который обдирал старых леди до липки. – Он прервался, глядя на Беллу. – Альфонс. Ясно? Я не французов имею в виду.
– Знаю, кто такой альфонс, – сказала она.
– Хорошо. Ронни Уилсон с ним работал. Шел как соучастник, но проныра адвокат отмазал, благодаря каким-то формальным погрешностям. Я разговаривал с Дэйвом Гейлором, который вел дело.
– Уилсон работал с Терри Биглоу? – переспросил Грейс.
Всем сидевшим за столом была известна фамилия Биглоу. Одно из самых старых преступных семейств, обосновавшихся в городе. Три поколения, занятые самой разнообразной деятельностью, начиная с торговли наркотиками, кражи антиквариата, поставки девушек по вызову и заканчивая давлением на свидетелей. Чистая головная боль во всех ее проявлениях.